Радуга Ллинн-Хейма

Гуськова Татьяна

     Лорин легко бежал впереди, наверняка, применял магию. Мне это пока
не требовалось. Эрэд тяжело бухал позади.  Хорошо,  что  улицы  старого
города не слишком многолюдны, в новом мы или не  протолкались  бы,  или
затоптали уйму народа. Флегматичные  горожане  лишь  провожали  изредка
нашу безумную четверку косыми взглядами.
     Вдруг моя нога зацепилась за какую-то  выщербинку  в  мостовой.  Я
замахала руками, удерживая равновесие. Упасть не упала, но  ремешок  на
туфле лопнул, оставив меня босой на одну ногу. Я скинула второй туфель,
но мои скорые соратники  уже  успели  куда-то  исчезнуть.  Передо  мной
тянулась улица со спокойно спешащими по своим  делам  горожанами.  Даже
бесполезно гадать, куда они побежали  -  улица  делилась  на  множество
переулков.
     От досады топнув босой ногой, я поплелась  обратно  в  королевский
замок.
     Не знаю, что  меня  остановило,  но  только  показалось,  что  мир
внезапно  потемнел  перед  глазами.  Тряхнула  головой.  Мысли  немного
прояснились, но ощущение чего-то нехорошего не проходило. Я огляделась.
Почему-то меня неотвратимо потянуло к воротам одного из домов. Не теряя
времени на стук и объяснения  со  слугами,  я  просто  перелезла  через
забор, чуть не  оставив  на  нем  все  свои  юбки.  Этот  мой  поступок
почему-то остался без внимания. Открыв дверь, я  вошла  в  дом.  Здесь,
судя по всему, жили  довольно  состоятельные  люди,  но  дом  отчего-то
вызывал ощущение неприсмотренности, неухоженности.

...

     Я попыталась ринуться на поиски, но Эрэд с ухмылкой указал куда-то
на пол.
     - Что? - не поняла я.
     - А на улице похолодало, и снежок чуть-чуть нападал.
     Я еще раз посмотрела вниз, потом жалобно оглядела друзей.
     - А как же я домой пойду? Босиком!
     - Да и одежда у тебя не по погодке, - харид снял куртку и  накинул
мне на плечи. Я в ней почти утонула, как  раз  за  плащ  сойдет.  -  Не
расстраивайся, просто поедешь верхом на волчице, да и все.
     - Ладно, - Лорин махнул рукой. - Вы с Эрэдом выбирайтесь на  улицу
и ждите нас там, а мы с Нором поищем этого злосчастного сына посла.
     По пустынной улице ледяной ветерок  гнал  поземку,  мы  преодолели
небольшой садик и выбрались на мостовую. Я старалась поглубже  зарыться
босыми ногами в волчью шерсть. Эрэд зорко осматривался по сторонам, его
глаза стеклянисто поблескивали в быстро сгущающихся сумерках.

...

     - Но ведь в итоге стратегия оказалась верной! И вы в моих руках! А
теперь отметим это. Я знаю, что ллинни  прекрасно  танцуют.  Они  могут
танцевать даже на лунной дорожке в полнолуние. Сейчас не полнолуние, но
дорожку мы устроим.
     Все, кто сидел за столом, выровняли в ряд стоящие на столе  пустые
бутылки.
     - Я не буду танцевать.
     - Будешь. Иначе я убью его прямо сейчас! - лезвие кинжала уперлось
в горло Лорина.
     Конвоиры отвязали меня и подняли на стол.
     - И не вздумай оступиться. Одни неверный шаг и твоему брату конец.
     - Я что, должна танцевать на бутылках?
     - Да, на их горлышках.
     О, стихии и духи! Мне никогда не под силу  было  такое.  Я  вообще
довольно неуклюжа, а поскольку выросла не в Ллинн-Хейме,  то  и  танцам
меня никто не обучал. Рист как-то попробовала, но быстро забросила  это
дело, сказав, что я безнадежна.
     Я разулась и сбросила ботинки на пол, потом сняла носки и,  закрыв
глаза,  поставила  ногу   на   первую   бутылку.   Скользкое   горлышко
выскальзывало из-под ступни. Нет! Я не смогу!
     - Давай же!
     Лезвие уперлось в кожу сильнее,  и  вниз  потекла  темная  струйка
крови.
     В этот момент я по-настоящему пожалела, что ллинни не до конца.
     - Или мне убить его сразу?
     - Нет! - я оттолкнулась второй ногой... В животе вспыхнул знакомый
огненный смерч. И  я  застыла,  балансируя  на  одной  ноге,  испытывая
удивительную легкость.
     Не удержавшись,  я  засмеялась,  чувствуя,  что  за  спиной  будто
раскрываются радужные крылья. Задание не казалось мне больше  таким  уж
сложным. Танцевать? Зачем? Я и так иду, словно танцую. Смотрите  же  на
меня!!!
     И они смотрели! Взгляд людей стекленел, рты глупо приоткрылись,  у
одного даже слюна потекла.
     Только взгляд Красного мастера оставался холоден и равнодушен.  Он
сделал какой-то знак пальцами. Люди встрепенулись. Те, что были  передо
мной взяли бутылки из дорожки, отбили о край стола горлышки и поставили
на место.
     - Что же ты остановилась? Так хорошо танцевала!
     Острие стекла впилось в ногу. Движения потеряли изящность,  теперь
мне бы только добежать... Кровь хлестала во все стороны, осколки стекла
оставались в ранах. Последний шажок!
     И тут Красный мастер толкнул стол. Не сильно. Но этого хватило для
того, чтобы я потеряла равновесие!
     - Ты все-таки оступилась!
     С трудом поднявшись, я оперлась на  столешницу  -  ноги  почти  не
держали, хотелось кричать от боли, и  выдернула  Иглу  Равана  из  тела
Лорина.

...

     Мы следовали за Эрэд, уверенно  ориентирующейся  в  хитросплетении
коридоров.
     - Откуда? Да мы здесь уже  полночи  лазаем.  Этот  Красный  мастер
настолько уверен в своей магии,  что  не  позаботился  об  элементарных
караулах.
     - Но здесь должны быть магические ловушки, системы предупреждения!
     - А нам свой маг на что? Норик все обезвредил.
     - Да, Лорин, не знаю, слышал ли ты или нет,  когда  я  говорила  с
Красным мастером...
     Брат обратил ко мне покрытое бисеринками пота лицо.
     - Я знаю кто такой Красный мастер.
     - Что?! - Лорин резко остановился, и я врезалась в него.
     - Это Скин.
     - Кто? - недоверчиво спросил Лорин.
     - Скин Востром. А это его замок.
     - Ну вот и свиделись.
     - Он из-за нас начал все это! Чтобы заманить НАС в ловушку!
     - Такое масштабное предприятие, чтобы убить трех человек?
     - Нет, не только. Он хотел  унизить  нас,  показать  насколько  мы
ничтожнее его. И только потом убить. А уже после этого развернуться еще
больше.
     - Как это?
     - Уничтожить Ллинн-Хейм!
     Эрэд спустилась по лестнице и сняла факел со стены -  дальше  окон
не было, начинались подземелья.
     - Синни, ты босиком, осторожно, тут какие-то черепки разбросаны.
     - Босиком! - я села на ступени, в ужасе вспомнив, что  у  меня  на
ступнях живого места нет, а я умудряюсь даже бегать!
     - Что  случилось?  -  Лорин  присел  рядом.  -  Ты  боишься   ногу
пропороть?
     - Я уже пропорола! - я закрыла лицо руками.
     - Какую?  -  брат  взял  левую  ногу,  рассмотрел  ступню,   потом
правую. - Может камешек какой попался просто острый? Вот и  показалось.
По пыли ты побегала. Ноги грязные. Может мелкая царапина какая... А так
все цело вроде и крови нет.
     - Что!  -  я  уставилась  на  свои  пятки,  провела  ладонями   по
ступням. - Все цело!
     Но как же так, я же точно помню и реки  крови  и  осколки  стекла.
Неужели  мне  показалось,  или  я  все-таки   научилась   заживлять   и
собственные раны? А потом я с отрешенным спокойствием поняла, дело было
в том черном свечении, когда  я  отняла  у  человека  жизнь.  Я  просто
использовала ее для заживления собственных ран.

По дороге на север
Лиана Делиани

     Ее разбудили первые капли дождя. Телега остановилась на развилке, Джереми помог Рейчел спрыгнуть на землю и поблагодарил крестьянина.
      -- Ой! - огорченно вскрикнула Рейчел и принялась оглядываться.
       Джереми пошел вперед, но, увидев, что она стоит на месте, вернулся.
      -- Я потеряла башмак, - сказала Рейчел, продолжая вглядываться в дорогу без особой надежды найти там что-нибудь, - Наверно, он соскочил, пока я спала.
      -- Ну и разиня! - Рейчел получила легкую затрещину.
      -- Да как ты смеешь... - возмущенно выдохнула она, но мужчина пошел назад по дороге, внимательно вглядываясь, и не обратив никакого внимания на ее голос.
       Вскоре он вернулся ни с чем.
      -- Я бы дал тебе свои башмаки, но, изволишь видеть, предпочитаю ходить босиком, - сказал Джереми.
      -- Я тоже пойду босиком, - с вызовом сказала Рейчел, глядя на его босые ноги.
       
       Через пару миль, у Рейчел испарилась всякая обида за полученную затрещину. Как она не старалась, но непривычная к ходьбе босиком, она все время отставала. Теперь они шли гораздо медленнее, чем утром. К тому же дождь все усиливался. Хотелось есть, но Рейчел, чувствуя себя виноватой, молча брела вперед.

...

    Проснувшись на рассвете и увидев над собой еловые лапы, свисавшие с низкой потолочной перекладины, Рейчел сначала не смогла понять, где она. Лишь оглядевшись по сторонам и заметив справа от себя разметавшегося со сне мужчину и уловив храп хозяйки хижины с другой стороны, девушка вспомнила, как оказалась в лесу.
       Они продолжили путь рано утром, разделив нехитрую трапезу в ведьмином жилище. Дождь кончился еще вечером, но земля еще была сырой и легко липла к ногам. Отдохнув, Рейчел лучше приноровилась к ходьбе босиком. Она с удовольствием слушала ликующую песню пробуждающегося леса, волшебный гимн восходящему солнцу, что вместе исполняли птицы, трава и листья.
       Боль в босой ступне заставила ее спустится на землю. Древесная щепка глубоко вонзилась ей в ногу. Стоя на одной ноге, Рейчел попыталась вытащить занозу. Резкий рывок извлек из нее стон и часть щепки.
      -- Ну вот, - мрачно констатировал Джереми из-за ее плеча.
       Он помог ей доковылять до упавшей сосны и, усадив ее, принялся осматривать ногу. Осторожно стер ладонью приставшую к ступне землю, потом вытянул оставшуюся часть щепки. Пальцами он надавил на кожу вокруг раны, так, что Рейчел стало больно, и она дернулась.
      -- Тише, надо, чтобы кровь стекла, тогда заразы не будет.
       Он приподнял ее ногу и осторожно, губами принялся тянуть кровь. Рейчел крепко ухватилась за дерево, потрясенная до глубины души ощущениями, которые вызвали в ней его прикосновения. Волны тепла и удовольствия поднимались по ее телу от того места, которого он касался губами. Они сладко замирали где-то у сердца, заставляя его биться чаще.
       Опустив ее ногу, Джереми поднялся и принялся что-то искать в траве. Найдя нужное растение, он сорвал его, разжевал листья, и образовавшейся кашицей смазал пораненное место. Оторвав край плаща, он быстро и ловко перевязал Рейчел ногу. Она сидела молча, все еще ощущая, как передается тепло из его рук в ее тело.
      -- Сможешь идти? - спросил он, помогая ей подняться. Рейчел сделала шаг и кивнула. Прихрамывая, она продолжила путь, оглушенная и растерянная, страшась встретиться с ним взглядом.

А кто-нибудь общался с ее автором? Интересно, что сподвигло его на создание столь масштабного фанфика?

   лиз,дружище, если ты о серийном маньяке,убивающем босоногих
женщин.такой рассказ я уже писал лет 15 назад.
да,думаю,не я один

---

Отредактировано shark (2012-05-03 05:56:20)

Машина Апокалипсиса
Андрей Львович Астахов

     В то, что  Марика  устала,  я  был  готов  поверить  -  весь  день  она
мужественно вышагивала по проселочной дороге на своих каблучищах. Перед тем,
как заснуть, я подумал, что мне все-таки следует купить лошадь, иначе Марика
останется без ног.
     Утром я высказал свою идею Марике. Девушка встретила ее  с  пониманием,
но без особого энтузиазма.
     - Лошадь обойдется нам в тысячу дукатов, самое малое, - сказала она.  -
А в Лоэле без наличных денег никуда. Пока мы не  найдем  способ  заработать,
деньги нужно экономить. Не беспокойся, у меня центр тяжести там, где  нужно,
и ходить на шпильках мне не в тягость. И потом, я всегда могу разуться.
     По дороге Марика действительно разулась и шла по теплой пыли босиком. Я
невольно залюбовался ее ножками  -  маленькими  и  изящными.  Нет,  красивая
все-таки девчонка, хоть и вампир. Я с ней даже про мадам Франсуаз  забыл.  И
еще умница. И в любви толк знает. Редкая девушка, просто уникум. Ни разу мне
в той, российской жизни такие не встречались. Печальный факт. Говорит о том,
что хорошие девушки меня не замечают - или это я сам  тянусь  к  испорченным
дамам?

И причем, что характерно, на поверхности ходили в обуви: все и всегда.
А казалось бы по простой логике должно быть ровно наоборот.

О некой странности Золя в описании босоногих персонажей я уже писал.

Отредактировано ppk (2010-01-26 12:20:25)

Из повести Б.Савинкова "Конь вороной". Гражданская война. Герой повести, от лица которого ведётся рассказ — Жорж, в данный момент атаман "зелёных". Его подруга — молодая крестьянка красавица Груша, любовница и связная.

Груша приходит ночью — босыми ногами пробирается по тропинкам. Меня волнует блеск её глаз. Меня волнует её молодое тело. В ней избыток неистраченных сил, неутолимая, прчти звериная жажда. Покоем дышит земля. Тихо светится Млечный путь. Спят, как дети, бандиты. А в нас — палящий огонь.
Груша мне говорит:
—А когда Ржев будешь брать?
—Ржев?
—Ну да. Не век же на печи прохлаждаться... Живёте, как в раю у Христа. Всё у вас есть: и лошади, и коровы, и овцы, и самогонка. Кушаете, как баре, на скатертях. Отдыхаете, как купчихи, на шубах...
—А тебе, Груша, завидно?
—Не завидно, а православные ждут.
—Ждут чего?
—Когда на Москву пойдёшь.
Я смотрю на неё. Вот она рядом со мной, босоногая, в розовой кофте. В чёрных глазах ни тени смущения: надо идти на москву.
—А почему мужики не идут?
—Силы у них нету.
—Ну и у нас нет.
—У тебя?...У тебя силы нет?!

Снежная Принцесса
Зорина Светлана Владимировна

    Глава 4. Авария у магазина "Сказочный мир".

       Она уже привыкла, спустившись после занятий в раздевалку, находить свой шкафчик открытым. В тот день замок опять был сломан, но ничего из вещей не пропало. И выглядели они так, словно их никто не трогал. Но это лишь на первый взгляд. Надевая сапоги, Илана обнаружила, что у них отрезаны подошвы.
       Можно было пожаловаться классной даме, но Илана уже поняла, что госпожа Рейнер только делает вид, будто старается уладить её проблемы. И чем больше у Иланы возникало проблем, тем острей она чувствовала скрытое раздражение, которая она вызывала у большинства педагогов. Можно было обратиться за помощью к дежурному учителю. Или к той же уборщице - госпоже Тоффель. Ученики называли её между собой Тоффель-Картоффель. Далеко не все из них, обращаясь к ней, говорили "госпожа", а многие произносили это слово с подчёркнутой издёвкой.
       Госпожа Тоффель помогла бы Илане. Она бы порылась в кладовой и отыскала какую-нибудь старую обувку, чтобы девочка могла дойти до дома. При этом она бы посмотрела на Илану с тем сочувственным пониманием, с каким обычно смотрят друг на друга люди, вынужденные мириться с несправедливостью судьбы. Такие, как госпожа Тоффель, привыкли быть жертвами и даже научились находить в этом удовольствие. Илана вдруг ощутила такую злость, что её бросило в холод. Не будет она ни жаловаться, ни просить помощи!
       Портить хорошенькие новые туфли, купленные специально для школы, не хотелось. На улице всё таяло, и даже уборочные машины не могли полностью очистить тротуары от грязи. Снега в этом году выпало больше обычного, а вывозить его за город было небезопасно. Гаммель окружала низина, исчерченная руслами многочисленных рек. Агроинженеры предостерегали, что в сезон половодья может затопить все поля... Илана сунула туфли в обувной мешок, с яростью швырнула свои испорченные сапоги на середину холла и под удивлёнными взглядами дежурных отправилась домой босиком.
       Она была зла на весь свет. Её раздражали респектабельные прохожие, с недоумением взирающие на её босые ноги, и она с остервенением шлёпала по лужам с ледяной кашей - так, чтобы брызги летели во все стороны.
       - Что за маленькое чудовище! - возмущённо воскликнула дама, которой Илана испачкала накидку. И невольно шарахнулась, когда "маленькое чудовище" подняло на неё исполненный ненависти взгляд.
       Здесь, в Южном Округе, Илану знали почти все, но эта женщина явно видела её впервые и не на шутку испугалась её огромных сумеречно-синих глаз.
       Свернув на улицу Андерсена, Илана задержалась возле магазина "Сказочный мир". Это был один из лучших детских магазинов Гаммеля. Он размещался в доме, напоминающем маленький средневековый замок. На шпилях его многочисленных башенок сверкали флюгера в виде фантастических зверей. В готических окнах-витринах первого этажа среди игрушек стояли манекены в средневековых нарядах. Окна второго этажа, украшенные стилизацией под витражи, днём и ночью сияли рекламами. Старинные часы на двенадцати башнях по очереди отбивали время. Причём у каждых часов была своя мелодия. Стоило ей зазвучать, как в готической арке под циферблатом раздвигались резные дверцы и появлялись слегка светящиеся изображения сказочных персонажей. Едва музыка умолкала, дверцы закрывались. Каждому часу соответствовал свой сказочный сюжет.
       Время близилось к полудню. Илана знала, что в одной из башенок сейчас появятся Снежная Королева и Кай. Ей сразу вспомнилась картина Мартина. Снежный Король... Такой величавый и прекрасный... И наверняка добрый - в отличие от королевы из сказки Андерсена. Илана невольно вздохнула. Она бы многое отдала, чтобы оказаться на месте мальчика, которого король заслонил своим щитом. Как бы она хотела иметь такого отца...
       Вместе с боем часов заиграла знакомая мелодия, и резные дверцы башенки медленно раздвинулись... Илана не верила своим глазам. Вместо высокомерной красавицы, которая всегда появлялась среди серебряных снежинок, держа за руку бледного замёрзшего мальчика, в арке часов стояли Снежный Король и юный принц. Их фигуры чётко белели на фоне мерцающих звёздами сумерек.
       Немного отступив назад, Илана зажмурилась, сосчитала до трёх и открыла глаза. Ничего не изменилось. В башенной арке по-прежнему были король и принц с картины Мартина Кейна.
       Девочка не заметила, как, медленно пятясь, сошла с тротуара на мостовую. Она заметила это, лишь когда выруливший из-за угла грузовик обдал её брызгами грязного талого снега. Ещё более грязными были ругательства, которыми её наградил шофёр. Огромная машина забуксовала на повороте. На голубом трейлере белела надпись "Транс-Холод".
       Нахлынувшая на Илану холодная ярость была сродни ледяному ветру, от которого зябко ёжились все жители Гаммеля. Все, кроме неё. Да, она не такая, как все. Она не боится холода и злого ветра, прилетающего не то с Северного океана, не то из преисподней, как сказала госпожа Риттер. Даже если Илана и впрямь дьявольское отродье, она в этом не виновата. Сколько ещё можно терпеть все эти издевательства?
       Шофёр опустил боковое стекло и, продолжая ругаться - Илана поняла это по его шевелящимся губам, жал на газ. Разворачиваться на узких улицах Западного Округа было трудно. Похоже, это-то и являлось основной причиной его раздражения. Зазевавшаяся девчонка стала последней каплей, переполнившей чашу терпения. Если бы он знал, что творится у этой девочки на душе, он бы поостерёгся её оскорблять. Его ругань тоже стала последней каплей. Возможно, ярость Иланы усилило то, что это была машина компании "Транс-Холод". Компании Отто Грундера. Мало того, что приходится терпеть издевательства его дочки... Ну уж нет! Хватит! Илана вдруг поняла, что больше она ничего терпеть не будет. Ни от кого.
       Машина продолжала буксовать, обдавая Илану грязными брызгами. Девочка слепила из талого снега ком и размахнулась, целясь в ветровое стекло. Больше всего она жалела, что ей не под силу поднять огромный булыжник. Ей хотелось разбить эту машину. Ей хотелось бы, чтобы комок грязного снега превратился в настоящий снаряд. Уже бросая его, Илана почувствовала, как мокрый снег затвердевает у неё в руке...
       Маленький ледяной "снаряд" попал ниже окна, но оно вдруг взорвалось фонтаном стеклянных брызг. Шофёр вскрикнул, прижав руку к окровавленному лбу. Илана оторопело смотрела на покорёженную кабину. Вмятина выглядела так, словно грузовик на хорошей скорости врезался в столб или в угол дома. Может, кто-то выстрелил по нему из настоящей боевой установки? Илана знала, что оружие сейчас есть всякое. Есть и такое, что может послать снаряд чуть ли не на другой конец планеты, при этом он способен отыскать цель, не задев ближайшие к ней объекты. Но кому и зачем палить по грузовику компании "Транс-Холод"? Может, конкуренты? Глупости. Они уж если вредят, то по-крупному и куда более изощрённо. Девочка вспомнила, как затвердел у неё в руке комок грязного снега. Это казалось бредом, но Илана чувствовала, что именно он, брошенный ею маленький ледяной ком, ударившись о кабину, оставил на ней страшную вмятину. Это он разбил стекло, которое поранило шофёра... Но ведь она не хотела... Нет! Хотела! Она же была так зла. Она была готова разбить эту проклятую машину...
       На Илану нахлынул ужас. Она со всех ног кинулась прочь. Остановившись недалеко от своего дома, чтобы отдышаться, девочка задумалась. Появляться в таком состоянии перед бабушкой не следовало. Та сразу поймёт - что-то случилось. А вот что - Илана и сама толком не понимала. Ясно было одно - огромный грузовик компании "Транс-Холод" сломала она. Илана. Но как?! Не слишком ли много странного произошло несколько минут назад? Снежный Король вместо Снежной Королевы в башне с часами. Комок грязного снега, превратившийся в самый настоящий снаряд... Интересно, шофёр хорошо её запомнил? Вряд ли. Её волосы и лоб были скрыты под капюшоном. Бабушка купила ей куртку на вырост. Илана буквально тонула в ней, и ей это даже нравилось. Стараясь скрыть своё уродство, она любила прятаться в просторную одежду, как улитка в раковину. Саму-то её шофёр вряд ли разглядел, но ярко-синюю куртку с капюшоном, бомбошками и широкой пелериной он вполне мог запомнить.
       Илана побежала в ближайший парк. Укрывшись среди зарослей боярышника, она достала из портфеля перочинный нож и кромсала куртку до тех пор, пока не привела её в полную негодность.
       - Ну это уж слишком! - негодовала бабушка Полли. - Изрезали и куртку, и сапоги! Честное слово, я на них в суд подам!
       - Да на кого, бабуля? Никого же не поймали...
       - Это ж ведь надо - совсем новая куртка! И такая хорошая...
       - Купим что-нибудь попроще. На распродаже. А сапоги я могу и старые поносить. Грязь скоро кончится. Да и каникулы скоро...
       - Ладно, - вздохнула бабушка. - Хорошо, что весной сплошные праздники. Почаще дома будешь. Может, тебе прямо сейчас в другую школу перейти? Я поговорю с директором 2-й муниципальной...
       - Нет, - поморщилась Илана. - Если будет совсем невмоготу, я лучше до конца учебного года дома посижу.
       - И не закончишь четвёртый класс?
       - В пятый класс муниципальной возьмут даже после третьего класса гимназии. Ты же знаешь, что там программа для недоумков.
       
       О странной аварии с грузовиком компании "Транс-Холод" говорили целую неделю. Сперва решили, что шофёр не справился с управлением и во что-то врезался. Правда, во что - дорожная полиция так и не выяснила. А полицейский медэксперт установил, что в момент аварии шофёр был абсолютно трезв и вменяем. Сам парень без конца твердил, что стекло разбилось, когда какая-то девчонка лет десяти чем-то запустила в кабину. Рассмотреть он её не успел, но заметил, что на ней была синяя куртка.
       "Интересно, чем таким могла запустить в грузовик маленькая девочка, - писала газета "Вестник", - чтобы разбить пуленепробиваемое стекло и помять кабину из металлопласта. Снаряда такой мощности на месте аварии не обнаружено. Пожалуй, наиболее правдоподобными остаются две версии. Либо в грузовик угодил загадочный метеорит - сродни Тунгусскому, только гораздо меньше, либо причиной аварии действительно стала малолетняя хулиганка, которая кидается магическими камнями. Тогда остаётся надеяться, что она больше не будет безобразничать, иначе Гаммелю грозит опасность за короткий срок превратиться в руины".
       "Вестник" был любимой газетой бабушки Полли. Она не пропускала ни одного номера. Прочитав заметку об аварии, Илана целую неделю ходила по городу, опустив лицо, и вздрагивала при виде каждого полицейского. Впрочем, искать девочку, бросившую в грузовик камень, никто не собирался. Если версия городской газеты и казалась кому-то правдоподобной, то только не полиции. Многие вообще считали, что девочка в синей куртке - выдумка шофёра. Ведь никто, кроме него, её не видел. В полдень улица Андерсена обычно была безлюдна, а "Сказочный мир" в тот четверг не работал. Шофёра даже хотели привлечь к ответственности за дачу ложных показаний и попытку сбить полицию со следа, но поскольку никакого следа полиция всё равно не взяла, инспектор, занимавшийся этим делом, решил не поднимать шума. Газеты тоже постепенно успокоились, а "бредовые показания" шофёра списали на полученное им при аварии сотрясение мозга.
       Газеты успокоились, слухи утихли, но в жизни Иланы эта история вызвала волну новых неприятностей. Бабушка всё же не выдержала и на ближайшем собрании родителей пожаловалась, что Илане испортили недавно купленную одежду. Классная дама как всегда прикинулась возмущённой и даже сделала вид, что пытается найти виновных. Она даже поговорила с госпожой Добсон - учительницей биологии, которая в тот злополучный день дежурила в раздевалке.
       - Илана, я видела, как ты тогда уходила из школы, - вскинула брови госпожа Добсон. - Кажется, куртка на тебе была целая...
       - А что у меня было на ногах, вы тоже видели, госпожа учительница? - вежливо поинтересовалась Илана. И едва сдержала ехидную улыбку, заметив, как порозовели дряблые щёки биологички.
       Дежурная учительница прекрасно видела, что ученица четвёртого класса Илана Стивенс отправилась из школы босиком. О том, что этот странный ребёнок никогда не простывает, знала вся гимназия, но госпожу Добсон это не оправдывало. Она следила за порядком в вестибюле и прекрасно видела, что у ребёнка неприятности. Она бы не допустила, чтобы Агнесса Джефферсон, Снежана Грундер или, к примеру, внук губернатора Эдди Фогель шлёпали по грязному снегу босиком, даже если бы эти дети были закалёнными, как тюлени.
       - Мы потом нашли в холле испорченные сапоги, - сокрушённо вздохнула госпожа Добсон.
       "Ещё бы, - холодея от ярости, подумала Илана. - Ведь я бросила их в нескольких шагах от твоей задницы."
       - ...а на ноги её я даже не взглянула. В чём же ты шла домой, детка? В школьных туфлях? Это ужасно.
       - Ужасно - это когда люди врут и ведут себя подло, - сказала Илана.
       Красные пятна на лице учительницы стали ещё ярче.
       - Конечно, дорогая, это очень подлый поступок, - выдавила она улыбку. И тут же повернулась к бабушке Полли:
       - Мы постараемся во всём разобраться.
       Илана же мысленно поблагодарила судьбу за то, что шофёр грузовика не видел из своей высокой кабины её босых ног. В отличие от госпожи Добсон он действительно не заметил, что Илана была без сапог. Уж такая-то примета её бы точно выдала. Это не куртка фабрики "Сезон", купленная в Центральном Универмаге, где одевается полгорода. Теперь Илана даже жалела, что испортила новую куртку.

Морской охотник
Николай Корнеевич Чуковский

Едва Лида ушла, Катя отправилась в путь. Горячие камни обжигали ей голые
пятки, и она подпрыгивала на каждом шагу. В этом городе очень трудно ходить
босиком - такое в нем все колючее и горячее. Пыль нагревается до того, что в
ней можно испечь картошку. Все улицы и дорожки усыпаны маленькими
камешками, острыми, как гвозди. Все растения, даже те, на которых
распускаются самые красивые цветы, покрыты шипами. Но Катя ходила босиком
почти круглый год. В глубине души она даже немного презирала девочек вроде
Лиды, которые носили туфли. На пятках у Кати кожа была толстая и жесткая,
как у бегемота или слона. И все-таки накаленные камни обжигали ей ноги.

Дом девочки с мишкой стоял на краю города, и идти туда было бы далеко, если
бы Катя пошла по улицам. Но обстрелы и бомбежки, разрушив многие дома и
ограды, проложили в городе совсем новые пути и проходы, и все эти пути и
проходы были известны Кате. Нырнув в груду развалин, она полезла напрямик,
все вверх и вверх по склону, усыпанному обломками камня, известкой, битым
стеклом. Колючие мячики чертополоха со всех сторон прилипали к Катиному
платью. Здесь не было не только людей, но даже птиц, никого, кроме
маленьких ящериц, которые грелись на камнях и поглядывали на Катю
крохотными бусинками глаз.

Читайте дальше про приключения Кати. Книга тематическая на 100%!

А вот одноименный  фильм 1954-ого года, снятый по этой книге, ожидаемо испорчен.
Девочка Катя отличается от девочки Лиды только тем, что Лида в носочках,
а Катя - без И ведь автор специально указывал, что Катя босая,
так советским кинрежам, хоть кол на голове теши...

Ага Теперь таких уже не делают.

Впрочем, вот вам неплохая серия рассказов.
Местами очень даже ничего.

Родион подошел к баскетбольному мячу, пару раз ударил им об пол, как бы
играючи, побежал к кольцу, взял в руки, шаг, прыжок: мяч в кольце. Поймав
мяч, он снова вернулся на исходную.

Покрутил между указательных пальцев мяч Родион снова побежал к кольцу.
прыжок: мяч в кольце. На тот раз мяч отрекошетило в сторону и ученику
потребовалась приложить усилия, чтобы поймать его. И тут он на лавке увидел
её — свою тайную неразделённую любовь Дашу. С момента перевода в его
школу, Дарья стала его идолом. Даша сидела на лавке с другими девочками в
ожидании их очереди. Она была заводилой, вела себя достаточно свободно, но
при этом не нарушала никакие правила и привычные устои. На все уроки сейчас
девушка ходила в лифе, бриджах или юбке и босиком. Это было сейчас в
школах популярно и называлось «гавайский стиль», правда цвета иногда были
не такие яркие, да и на уроках физкультуры приходилось юбку менять на
спортивные бриджи. Такая мода появилась несколько лет назад и, с тех пор,
для девчонок-модниц практически стала школьной формой. Иногда девушки в
весенний и летний период обували сандалии, но большинство предпочитало
единение с природой — соприкасаться босыми ногами с землей. Это
подчеркивало естественность красоты, додавало грации движениям, да и
просто, чего таить, было удобно и приятно.

Немного смущают многочисленные и не совсем художественно оправданные
сцены жестокости и насилия.

Отредактировано ppk (2010-02-10 09:23:40)

Холодный человек
Алексей Григорьевич Атеев

    Глава 4 Новое знакомство и явление баронессы

     Вера пришла в себя лишь на улице. Дождь продолжал хлестать по  земле  с
неистовой силой, и наша героиня почти тотчас же вымокла до нитки. К тому  же
она обнаружила, что облачена в брюки и  свитер,  а  это  была  вовсе  не  ее
одежда. Но чья? Этого она не помнила. Правда, то обстоятельство, что  совсем
недавно ее хотели изнасиловать, накрепко  впечаталось  в  ее  сознание.  Вот
только как она смогла освободиться от  домогательств,  оставалось  загадкой.
Ключ  от  входной  двери  в  помещение,  за  стенами  которого  должно  было
состояться преступление, так и остался в ее руке.  Она  повертела  массивную
железку в форме буквы Г и зачем-то сунула ее в карман брюк.
     Что же дальше делать?
     Вера огляделась. Вокруг не было ни души.
     Бежать! Конечно же, бежать из этого страшного  места,  где  молоденьких
девушек насилуют врачи вкупе с санитарами. И она помчалась вперед. Туда, где
горели едва заметные уличные фонари.
     Ворота оказались  закрыты,  однако  имелась  незапертая  калитка.  Вера
проскользнула в нее и бросилась  к  шоссе.  Ноги  страшно  замерзли,  и  она
поняла: обувь  отсутствует.  Она  бежала  босиком.  Однако  искать  что-либо
подходящее не было никакой возможности.  Придется  тащиться  по  октябрьской
слякоти босой. Но куда тащиться? Ключи от квартиры, как  и  вся  ее  одежда,
остались в психушке. Запасные имелись у Гриши Абрамова, но  сейчас  глубокая
ночь. К  тому  же  Гриша  женат,  и  ее,  Веры,  появление  могут  расценить
неоднозначно. Что же делать?! Что делать?!  К  тому  же  психушка  находится
совсем в другом конце города. Автобусы уже не ходят. И до дома, если пешком,
ей придется добираться никак не меньше трех часов. Она мокрая, притом босая.
Дождь не прекращается. Нет, она  не  выдержит!  Разве  что  повезет,  и  она
поймает попутку или ночное такси.
     Вера стала шарить по карманам брюк. В заднем она обнаружила бумажник, в
котором, к некоторому ее облегчению, имелись деньги. Во всяком случае, чтобы
оплатить дорогу, ей хватит. Остается только поймать машину.
     Она побрела по краю асфальта, стараясь не ступать на  щебенку  обочины.
Приходилось  то  и  дело  оглядываться,  однако   никакого   транспорта   не
наблюдалось. Конечно же, в такую погоду хороший хозяин  собаку  из  дому  не
выпустит, не то что кататься отправится. Да и время-то самое глухое.
     "Час мертвецов, - шевельнулись в голове полузабытые детские  сказки.  -
Вот в такое время они встают из могил и бродят по земле в поисках запоздалых
прохожих, греховодников, возвращающихся с  гулянок,  со  свиданий  из  домов
разврата".
     Час мертвецов...
     В этом детском понятии ей почудилось что-то смутно знакомое. Не  просто
знакомое, но связанное с последними событиями ее  простенькой  жизни.  Нечто
случившееся совсем недавно, однако вспомнить это нечто она не в силах.
     А вдруг она и вправду сошла с ума? Ведь в звеньях цепочки  происходящих
с ней событий полно дыр. Взять  хотя  бы  последнее  происшествие.  Как  она
смогла выбраться на свободу? Ведь те двое явно не шутили. Тем более  они  не
желали ее отпускать. Нет, тут что-то не то!
     Позади  раздался  звук  приближающегося   автомобиля.   Вера   поспешно
обернулась, подняла руку, но ее ослепило фарами, и она отпрянула на обочину,
уколола ступню об острый гравий и упала на колени.
     Машина пронеслась мимо, но  потом  остановилась  и  сдала  назад.  Вера
кое-как поднялась и, подбежав к машине, рывком открыла дверцу.
     - Довезите до города, - попросила она, даже не  взглянув  на  водителя.
Голос срывался. И если слово "довезите" она произнесла почти членораздельно,
то слово "до города" прозвучало как предсмертный хрип.
     - Ты,  парень,  что,  пьяный?  -  недовольно  пробурчал  шофер,  однако
дождавшись, когда она усядется, тронул автомобиль с места.
     - Я не пьяный, - отозвалась Вера.
     - А почему на колени упал?
     - Поскользнулся. Отвезите меня... Я заплачу...
     - Понятно, что заплатишь. Куда же тебя везти?
     - Хоть куда. Только подальше отсюда.
     - Непонятно что-то. Почему подальше? Ты что, парень, натворил?
     - Я не парень...
     - А кто же ты?
     - Девушка.
     Водитель вначале сбросил скорость, а  потом  и  вовсе  остановился.  Он
включил свет в салоне и внимательно взглянул на Веру.
     - Точно, девка,  -  изумленно  произнес  он.  -  Волосы  мокрые  голову
облепили, вот я и принял тебя за парня. И одежда  на  тебе,  можно  сказать,
мужская. Хотя... Но почему ты босиком?!
     - Долго рассказывать.
     - Убежала откуда-нибудь?
     - Какая вам разница?! Я заплачу...
     - Заладила: заплачу, заплачу! Не нужно мне твоих  денег.  Мне  и  своих
хватает. Так куда тебя везти?
     Вера задумалась. А действительно, куда? Домой она попасть не  может,  к
Грише за ключами среди ночи заявиться тоже не с руки. К соседям? Но Вера  ни
с кем не поддерживает достаточно теплых отношений. Во всяком случае,  таких,
когда можно прийти и попроситься на  ночлег.  Ладно,  что-нибудь  придумаем.
Лишь бы добраться до дома.
     - Так куда? - вновь спросил водитель.
     Вера взглянула на него. Человек был  сравнительно  молод.  Может  быть,
немногим за тридцать. Лицо у него  открытое  и  хитроватое.  Кого-то  он  ей
напоминал. Ну, конечно! Этот господин  как  две  капли  воды  Виктор  Рыбин,
солист группы "Дюна". Только как будто помоложе.
     - Вас как звать? - неожиданно для себя спросила Вера.
     - Виктор.
     - Уж не Рыбин ли? - изумилась наша героиня.
     - Меня многие с ним  путают.  Но  я  не  Рыбин,  я  другой,  -  хмыкнул
водитель. И тут же посерьезнел: - Так куда едем? Решай скорее  или...  -  он
многозначительно посмотрел на дверь.
     - Вы знаете такой район - Кладбищенская застава?
     - Знаю, конечно. Да я сам там живу.
     - Вот и хорошо. Тогда поехали.
     - Нет, погоди. Тут что-то не то. Уж не подстава ли?
     - Какая подстава?
     - А такая! Еду среди ночи. Дорога пустая. Вдруг ты. И  просишь  отвезти
на Кладбищенскую заставу. Что бы это значило?
     - И что?
     - А вот я не знаю. Видок у тебя весьма странный. Бледная,  под  глазами
синяки... Да еще и босая.
     - Думаете, я - мертвец? - слабо улыбнулась Вера.
     - Кто тебя знает. А вдруг?
     - Да, состояние мое впору мертвецу.
     - А живешь ты на Кладбищенской заставе где?
     - На Римского-Корсакова.
     - А номер?
     - Шестьдесят шесть.
     - Это дом такой деревянный, двухэтажный... Еще до революции построен...
     - Ну да.
     - Ясненько. А я - на другом конце. В своем доме.
     Вера кивнула.
     - Поэтому, наверное, я тебя и не знаю. Так откуда  ты  возвращаешься  и
почему босиком?
     "Рассказать ему, что ли? - размышляла Вера. - Нет. Опасно.  Еще  решит,
что  я  психическая,  да  и  высадит.  Лучше  придумать   что-нибудь   более
нейтральное. Полуправду, скажем".
     - Я тут у одного была... В гостях. Ну, он ко мне и полез... На  предмет
более тесного знакомства. Я ему по башке сковородкой влепила, и ходу!
     - Понятно. А почему босиком?
     - Сковородкой-то я  его  треснула,  да  не  вырубила,  только  оглушила
малость. Он очухался, и на меня. Я, конечно, ходу. И про туфли забыла...
     - Так-так, - недоверчиво произнес Виктор.
     - И вот что еще, - смущенно произнесла Вера. - Я у  него  сумочку  свою
забыла. А в ней ключи от квартиры. Как теперь в нее попасть, не знаю.
     - А что, дома никого нет?
     - Одна я живу.
     - Ах, одна! И запасных ключей у тебя нет?
     - Есть, да за ними ехать нужно.
     - Так давай отвезу.
     - Нет! - твердо произнесла Вера. - Не хочу вас обременять. Я как-нибудь
до утра в подъезде перекантуюсь.
     - Ну, ты даешь! В подъезде! Ты  же  мокрая  вся...  И  зуб  на  зуб  не
попадает. - Виктор взглянул на часы. - Половина четвертого. Да,  за  ключами
ехать не с руки. Слушай, может, у меня переночуешь?
     - Спасибо! Но я уж лучше как-нибудь сама.
     - Боишься?
     - Чего мне бояться.
     - Ну, что... того... Поведу себя, как твой дружок.
     - Какой дружок? Ах, это... Да, боюсь!
     - А зря.
     - Вы что же, импотент?
     Виктор засмеялся:
     - Пока что нет. Но заверяю: посягать на твое целомудрие не собираюсь.
     "Ого, какие слова знает, - с уважением подумала Вера.  -  "Посягать  на
целомудрие". Интересно, кто он такой?"
     "Вот поезжай к нему и разберись", - заметил внутренний голос.
     - А жена что скажет? - начиная сдаваться, поинтересовалась Вера.
     - Жена? Она в данный момент отсутствует. Один я ныне. Совсем один!
     - Ну вот... Я так и знала!
     - Думаешь, заманиваю? Никоим образом! Просто хочу  помочь.  Я  так  для
себя решил: если каждый день буду помогать хоть одному  человеку,  то  после
смерти дорога в рай мне обеспечена.
     - И что же, сегодня еще никому не помогли?
     - Сегодня только начинается.
     Теперь автомобиль катил по совсем знакомым  местам.  Перед  ней  родная
улица  Римского-Корсакова.  Сквозь  частую  сетку  дождя  Вера  разглядывала
мертвые силуэты зданий. Ни огонька, ни человеческой фигуры...
     - Вот мой дом! - воскликнула она, указывая рукой во тьму.
     Виктор притормозил, вопросительно взглянул на девушку:
     - Так выходишь? Или все-таки ко мне поедем?
     Вера напряженно думала. С одной стороны, спать в подъезде, приткнувшись
к холодной стене, ей не улыбалось, но, с другой, провести ночь в доме совсем
незнакомого человека тоже казалось "не с руки". Он обещает,  что  приставать
не будет, а как обернется на самом деле?
     - Ладно, - решилась Вера, - поехали к вам.
     - Вот и отлично.
     Через минуту машина свернула в переулок и почти сразу  же  остановилась
перед воротами. В свете фар Вера видела высокий кирпичный  забор  с  колючей
проволокой, тянущейся по верхнему краю.
     Виктор извлек из кармана маленький пульт, нажал на кнопку. Жалюзи ворот
поползли вверх. Машина медленно въехала во двор. Громко залаяла собака.  Над
крыльцом горел яркий фонарь, и в его  свете  Вера  увидела  кусок  заросшего
газонной травой двора, вымощенную  площадку  перед  домом,  которую  замыкал
вольер, затянутый железной сеткой.
     - Тише, Цезарь! - отворив дверцу, крикнул Виктор. - Спокойно! Свои!
     Он вылез из машины и поманил пальцем Веру. Тут же к  хозяину  бросилась
громадная лохматая собака.
     - Ну-ну, успокойся! - Он потрепал животное по голове. Собака,  негромко
зарычав, метнулась к Вере, но не  тронула  ее,  только  наступила  на  голую
ступню. Девушка тихонько охнула.
     - Все, Цезарь! Все! Иди на место! Что  он  вам  сделал?  -  всполошился
хозяин.
     - На ногу наступил.
     - Ах, мерзавец такой!
     - Мне вовсе не больно.
     - Сомневаюсь. В нем почти сто килограммов. Он  вам,  наверное,  отдавил
ее. Идемте скорее в дом.
     Солидно  пророкотал  замок,  дверь  отворилась,  вспыхнул  свет.   Вера
очутилась в просторной прихожей, одна из  стен  которой  оказалась  сплошным
зеркалом. Вера мельком глянула на себя. Ничего более нелепого и  представить
было невозможно. Мокрые волосы сосульками свисают по сторонам головы, вокруг
глаз круги, лицо удрученное и растерянное. Бесформенный свитер висит мешком,
брюки пузырятся на коленях... Да в  придачу  босая.  Вид,  что  и  говорить,
жуткий. Сейчас бы, не мешкая, в ванну.

Отредактировано ppk (2010-02-16 12:55:37)

из цикла рассказов довлатова "компромисс"
рассказ ведется от лица журналистки, женщины средних лет.
маленький крик души в мечте о несбыточном.в том числе и...
   
  "...Вон как хорошо девчонки молодые одеваются. Пальтишко бросовое, а не наше. Вместо пуговиц какие-то еловые шишки... А ведь смотрится... Или эта, в спецодежде... Васильки на заднице... Походка гордая, как у Лоллобриджиды... А летом как-то раз босую видела... Не пьяную, сознательно босую... В центре города... Идет, фигурирует... Так и у меня, казалось бы, все импортное, народной демократии. А вида нету... И где они берут? С иностранцами гуляют? Позор!.. А смотрится..."
--------------------------------------------------------------------------------------------------------

Изумрудный лебедь
Джейн Фэйзер

Никогда прежде Миранда не размышляла о том, какая у нее осанка. Она считала, что держится идеально прямо, но теперь ее одолели сомнения. Если ее выдают даже осанка и походка, то как удастся убедить всех этих вельмож в том, что она леди Мод, когда встретится с ними лицом к лицу? А как же королева? Сегодня вечером ее представят королеве Англии! Какой кошмар! Королева не может с ней встречаться! Она ведь бродяжка. Ей случалось проводить ночи в тюрьме, когда их труппу задерживали за бродяжничество. Она голодала и ночевала в стогу сена. Ее нашли в булочной!
— Боже! — На миг ей стало дурно, и она упала на постель, не замечая булавок, которыми было заколото платье на боку.
— В чем дело? — спросила Имоджин.
Миранда поднялась на ноги. Она обещала лорду Харкорту, что сделает все возможное и не отступит.
— Ничего, мадам, — ответила она.
С минуту Имоджин хмуро оглядывала ее, потом сказала одной из служанок:
— Найди лорда Дюфора. Попроси его прийти сюда.
«Лорда Дюфора? А он-то здесь зачем нужен?» — удивилась Миранда. Но удивляться ей пришлось недолго. Лорд Дюфор появился как раз в тот момент, когда вторая горничная сняла платье из персикового бархата с Миранды и та опять оказалась в одних нижних юбках.
— Вы звали меня, мадам?
— Да. Вы должны решить, какое платье ей следует надеть сегодня вечером.
Имоджин сделала жест в сторону Миранды и кивнула на платья, горой наваленные на постели.
— К сожалению, туфли Мод ей малы. Придется ей потерпеть, пока сапожник не изготовит подходящие туфли.
Миранда взглянула на свои ноги. Наверное, туфли Мод малы ей потому, что она часто ходила босиком и ступни огрубели.
— Думаю, я лучше всего выгляжу в персиковом бархате, — сказала она как можно более уверенно. — А вы разбираетесь в этом, милорд?
— Я заслужил некоторое признание как знаток моды, — скромно ответил тот, поднимая с постели платье персикового бархата. Он приложил его к груди Миранды и покачал головой: — Нет, этот цвет вам не идет, как, впрочем, и Мод.
— О!.. — разочарованно протянула Миранда.
Она находила это платье, расшитое золотой нитью, совершенно неотразимым.

...

Миранда молча слушала, как леди Мэри подробно описывала ее свидание с королевой. Но вероятно, невеста Гарета не заметила, что Миранда чуть не упала прямо перед ее величеством. Это было замечательно! Она не знала, что сказать в свое оправдание. Графу, похоже, этот разговор быстро наскучил, потому что он отвернулся и оставил двух женщин обсуждать сплетни, касавшиеся не только леди Мод, но и остальных присутствующих.
Миранде ужасно хотелось пить, но нигде ничего не было. Она сняла туфельки, дав своим ногам хотя бы недолго отдохнуть от этой пытки.
— Леди Мод, что вы думаете о Гринвиче?
Сначала Миранда не поняла, что этот вопрос обращен к ней. И только когда его повторили, очнулась. Подняв глаза, она увидела Кипа Росситера.
— Он мне очень нравится, сэр. Сады великолепны.
— Не хотите прогуляться до реки? Туда ведет прелестная дорожка, вдоль которой цветут розы.
Кип предложил ей руку. Он улыбался, но смотрел почему-то пытливо и недобро, и Миранда немного испугалась. Но она не могла придумать никакого вежливого предлога для отказа. Вдруг она обидит его этим, а ведь он давний друг милорда.
Она приняла его руку и шагнула вперед.
За ее спиной леди Имоджин издала приглушенный вопль. Сброшенные Мирандой туфли, до сих пор скрытые длинным платьем, остались лежать на траве. Леди Мэри с изумлением уставилась на них не веря своим глазам. Миранда оглянулась через плечо и побледнела. Однако ее спутник этого не заметил, и Миранде ничего не оставалось, как продолжить путь. К счастью, длинная юбка скрывала, что она босиком.
Гарет, беседовавший с Майлзом, нехотя повернулся на крик сестры. Его изумленному взору открылась пара легких лайковых туфелек, стоявших на траве, будто ожидавших возвращения своей владелицы. Он поискал глазами Миранду и заметил, что она гордо шествует, опираясь на руку Кипа, подняв голову и выпрямив спину. Гарет не знал, смеяться ему или испускать те же вопли, что и сестра. Конечно, Миранда не могла не понять, что потеряла туфли. А впрочем, кто знает? Может, после аудиенции она так расстроилась, что уже ничего не замечает?
— Что нам делать? — прошипела Имоджин, делая шаг вперед, чтобы скрыть туфельки Миранды своими собственными юбками. — Она босая!
— Ничего страшного, — прошептал в ответ Гарет. — Спрячь эти чертовы башмаки куда-нибудь под куст, пни их ногой и притворись, что ничего не произошло.
— Но ведь она босая!
— Представь себе, я тоже это заметил.
— Гарет, о чем думает ваша воспитанница? — встряла в разговор леди Мэри, наконец придя в себя. — Она сняла туфли!
— Врач Мод рекомендует ей ходить босиком по траве из-за болей в ногах, — ответил Гарет с полной серьезностью, сам дивясь тому, что говорит. — Осмелюсь предположить, что она... гм... сняла туфли по его указанию. Сняла ненадолго, на несколько минут.
— Но... но ведь это королевский дворец! — возразила неумолимая леди Мэри, ничуть не смягченная его объяснениями.
— Но ведь ее величества здесь нет и она этого не увидит, — ответил Гарет несколько кисло. — Право, я не хочу обсуждать это, мадам. Девушка гуляет босиком — и пусть гуляет.
Мэри замолчала, возмущенная до глубины души. Она отвернулась от лорда Харкорта и надменно бросила через плечо:
— Простите, милорд, но мне надлежит вернуться в покои королевы.
Гарет в ответ только холодно кивнул:
— Прощайте, мадам.
Мэри удалилась, не сказав больше ни слова, а Имоджин упрекнула брата:
— Как ты мог быть с ней так резок, Гарет? Ты очень обидел ее, а ведь она только сказала правду. Похоже, ты принял сторону этой девицы, а не своей невесты.
Гарет отмахнулся от сестры и ее гневных тирад небрежным жестом.
— Что сделано, то сделано, Имоджин. Наша задача — не привлекать к этому прискорбному факту излишнего внимания. А теперь затолкай эти злосчастные туфли под куст, пока я найду Миранду и увезу ее домой от греха подальше.
Он двинулся следом за Кипом и Мирандой, злой как черт. Но раздражен он был вовсе не ошибкой Миранды. Его сестра и невеста решили сделать из мухи слона. Подумаешь, какие-то несчастные туфли! Стоило поднимать из-за этого шум! Ну, почему переживала Имоджин, понятно. Но леди Мэри?!
Все поведение и образ жизни леди Мэри можно было определить одним словом — «ханжество». Он поймал себя на этой мысли и тут же заторопился, завидев цель ярдах в пятидесяти впереди.
Кип болтал всякую чепуху, но Миранда постоянно чувствовала на себе его пристальный взгляд. Встревоженная, она попыталась снова придать своему голосу хрипоту и опускала глаза, а на его вопросы отвечала односложно. Когда она увидела приближающегося лорда Харкорта, то так обрадовалась, что чуть не выдала себя.
— А вот и вы, милорд. — Она прикусила губу, заметив, что Гарет нахмурился. Она кашлянула и потерла горло. — Ночной воздух вреден для меня, милорд.
— Леди Имоджин готова отправиться домой, — сказал Гарет, предлагая ей руку.
— О! Так скоро! — воскликнул Кип. — Я так наслаждался обществом твоей питомицы, Гарет.
— У тебя еше будет возможность насладиться ее обществом, — ответил Гарет с улыбкой. — Теперь, после того как Мод появилась в свете в первый раз, почин сделан, и она будет часто выезжать.
От этих слов Миранда содрогнулась, но все же заставила себя повернуться к сэру Кристоферу и вежливо попрощаться с ним. Она все еще продолжала массировать шею, чтобы объяснить свою внезапную хрипоту.
Обратно они возвращались вдвоем. Кип не стал их сопровождать. Он хмурился, пытаясь понять, что же его так смущало в облике и манерах леди Мод. Она выглядела точно такой, какой запомнилась ему, и все же в ней появилось что-то совершенно другое. Единственное слово, которое вертелось у него на языке, было «необычная». Но он никак не мог понять, что такого «необычного» таилось в питомице лорда Харкорта...

Пока они возвращались к ожидавшим их леди и лорду Дюфор, Харкорт хранил молчание, а у Миранды не хватало духу нарушить его. Она размышляла о том, что сталось с ее туфлями и как их надеть, не привлекая к себе всеобщего внимания. Девушка натерла мозоли, и надеть их теперь было невозможно.
Но нигде не было видно признаков ее туфель, и никто ни слова не сказал ей о них, пока она шла к ожидавшей их барке. Она шагнула на барку, постаравшись не поднимать юбок — они едва всколыхнулись, и только очень наблюдательный человек мог бы заметить, как сверкнула ее белая ножка, когда она садилась на центральную скамью.