dirtysoles |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » dirtysoles » Общество грязных подошв » Война ...
ppk - спасибо, хорошая студийная фотка, но честно говоря - если б Вы не показали, я бы и не заметил 
Честно говоря, хотелось бы чего то более явного - может с компьютерных игр, что то типа "Ред алерт" - точно где то раньше видел, на как всегда - как нужно, не найдешь 
Отредактировано ppk (2010-08-28 18:36:13)
Честно говоря, хотелось бы чего то более явного - может с компьютерных игр, что то типа "Ред алерт" - точно где то раньше видел, на как всегда - как нужно, не найдешь
Было здесь.
Спасибо, там девушки из флота, а мне нужна армия или ВВС - кое что я там подобрал, но может где то найдете или вспомните - хотелось бы что то вроде этог(по стилю)
А именно в форме или НВП тоже подойдет?
Нужна все-же одиночная фигура, а не цыганский табор 
а фотка весьма забавная - это что, -Израиль?
С оружием - это не принципиально, можно пилоты или техперсонал в комбезах.
Вот такая есть фотка -
С Мариной Арсениевной Тарковской довелось побеседовать на борту теплохода «Федор Шаляпин». Вместе с участниками и гостями Второго международного кинофестиваля имени Андрея Тарковского «Зеркало» мы плыли по Волге из Плеса в Юрьевец, на малую родину Андрея и Марины Тарковских. Здесь, в Юрьевце, в деревянном доме бабушки семья провела самые тяжелые военные годы.
Мы вернулись в столицу из Юрьевца в 1943-м, где жили в бабушкиной комнатке в деревенском доме. Сейчас там музей. В доме и в нашей комнате мало что изменилось. Стоит раскладушка, на которой спал Андрей. Зеркало висит... Здесь мы с Андреем бывали и до войны. В войну все писательские семьи (наш папа был писателем) отправились в Чистополь. Там получали талоны на питание, а Андрею даже выдали валенки, так как ему не в чем было ходить.
— А ягоды действительно приходилось собирать, чтобы выжить?
— Приходилось. Летом мама переправлялась через Волгу, и мы ходили километров за пятнадцать. Мне было семь лет, а Андрею — девять. Мама пишет папе, что «Мариночка спокойно прошла пятнадцать километров туда и столько же обратно». Причем, она нас отнюдь не баловала: мы даже воды с собой никогда не брали и не ныли. Шли босиком...
— Босиком? Да уж, спартанская была жизнь...
— Я босиком проходила все свое детство и по лесу без обуви ходила лет до тридцати. Не могла уже иначе – привычка. А мама в такие походы брала две корзины, в которых носили белье на реку, чтобы его там полоскать. Корзины вообще были в ходу. И в них собирали ягоды. Такая была жизнь.
Свет негасимой звезды
Овидий Горчаков
Канонический текст истории о Зое Космодемьянской.
".. Привели ее со связанными руками три немецких патруля примерно в 7
часов вечера. Она была в пиджаке, холодных сапогах, подшлемнике, овчинных
рукавицах. За плечами у нее висел рюкзак, через плечо - сумка с горючей
жидкостью. Один из немцев прижал ее к печке, двое других производили обыск.
Во время обыска присутствовали еще 15-20 немцев, которые жили в этом доме.
Они все время над ней смеялись и кричали: "Партизан, партизан!" Вначале с
нее сняли рюкзак, затем сняли сумку с горючей жидкостью. Под пиджаком у нее
нашли наган, который висел через плечо. Немцы ее раздели: сняли с нее
пиджак, подшлемник, курточку, сапоги. Осталась она в ватных брюках, носках и
нижней кофточке белого цвета.
При обыске переводчик не присутствовал. Никаких вопросов ей немцы не
задавали, а лишь переговаривались между собой, смеялись и несколько раз
ударили ее по щекам. Держала она себя при этом мужественно, ни одного слова
не произнесла. Обыск в этом доме продолжался не более 20 минут.
После обыска старший из них скомандовал: "Рус! Марш!"
Она спокойно повернулась и вышла со связанными руками в сопровождении
немецких солдат из этого дома на улицу. Немцы привели ее в дом гр. Ворониной
А. П., где размещался немецкий штаб войск связи. Войдя в дом, немцы,
приведшие ее, закричали: "Матка! Рус! Это она сожгла дом!" Здесь ее вторично
обыскали. Бутылки с горючей жидкостью показывали гр. Ворониной и говорили:
"Вот, матка, чем дома поджигают", - и после этого повесили сумку с бутылками
на шею этой девушке. Гр. Ворониной немцы приказали лезть на печку, а сами
стали раздевать эту девушку. Они сняли с нее брюки, и она осталась в одном
нижнем белье, после чего офицер стал спрашивать у нее по-русски: "Ты
откуда?" Она ответила: "Из Саратова". "Куда ты шла?" Ответ: "На Калугу". -
"Сколько времени ты переходила линию фронта?" Она ответила: "Три дня". "С
кем ты была?" Ответ: "Нас было двое, подруга моя была задержана немцами в
Кубинке". - "Сколько ты сожгла домов?" Ответ: "Три", "Что ты еще сделала?"
Она ответила: "Больше я ничего не делала и говорить больше ничего не буду".
Этот ее ответ взбесил офицера, и он приказал четырем солдатам пороть ее.
Пороли они ремнями, с перерывами, ударили они ее ремнями более 200 раз. Они
пороли и спрашивали ее: "Скажешь или не скажешь?" Но она все время молчала,
ни одного слова не произнесла. Лишь в конце порки от сильной боли вздохнула
и сказала: "Бросьте пороть. Я больше ничего вам говорить не буду". Во время
порки офицер несколько раз выходил в другую комнату и держался за голову
руками так, как будто сам не мог смотреть на эту картину. Затем ее вывели в
другую комнату в одной нижней рубашке. Вид у нее был измученный, ноги и таз
посинели от ударов.
Держала она себя мужественно, гордо, отвечала на их вопросы резко.
Во время порки в дом приходили несколько сотен немцев, которые смотрели
и смеялись.
После порки в 10 часов вечера из дома гр. Ворониной ее, босую, со
связанными руками, в одной нижней рубашке, по снегу повели в дом гр. Кулик
В. А., где жили 25 немцев. Войдя в дом, немцы закричали: "Матка! Поймали
партизана". Ее посадили на скамейку. Она стонала от боли. Губы у нее были
черные, запекшиеся от жара, лицо вздутое, лоб разбит. Она попросила пить.
Вместо воды один из немцев поднес ей под подбородок горящую керосиновую
лампу без стекла и сжег ей подбородок.
Посидев полчаса, немцы потащили ее в нижней рубашке и босиком на мороз.
Водили ее босую и раздетую на морозе минут 20. Затем привели обратно в дом,
через 10-15 минут опять повели на мороз, затем опять привели в дом.
Так продолжалось с десяти часов вечера до двух часов ночи. Все это
делал 19-летний немец, приставленный к ней. В два часа ночи этого немца
сменил другой, которого приставил к ней офицер. Этот немец положил ее на
скамейку спать. Немного полежав, она по-немецки попросила у него развязать
ей руки. Он развязал ей руки. Она уснула и спала три часа.В 7 часов утра к
ней подошла хозяйка дома Кулик П. Я., которой удалось с ней немного
поговорить.
Вот о чем она с ней говорила. Хозяйка спросила: "Откуда ты?" Она
ответила: "Московская". - "Как тебя зовут?" Она промолчала. "Где твои
родители?" Она промолчала... Затем она посоветовала хозяйке уходить из
деревни от немцев... В заключение она сказала: "Победа все равно за нами.
Пусть они меня расстреляют, пусть эти изверги надо мной издеваются, но все
равно нас всех не расстреляют".
Во время разговора присутствовали несколько немцев, но они русского
языка не знали. Один немец спросил у нее: "Где Сталин?" Она ответила:
"Сталин на посту". Затем отвернулась и сказала немцу: "Я больше с вами
разговаривать не буду!" После этого хозяйку выгнали из дома. Ее перевели на
нары, она легла, а сотни немцев приходили смотреть на нее. Это все было в 8
часов утра.
В 9 часов утра пришли три офицера с переводчиками и начали ее
допрашивать. При допросе, кроме немцев, никого не было в этой комнате, так
как хозяйку и хозяина дома они выгнали, но хозяин дома задержался в другой
комнате и слышал допрос.
Как только вошли офицеры, то она им сказала: "Вот ваши немцы оставили
меня совсем разутой и раздетой". Один из офицеров приказал ей принести
брюки. Ей дали надеть мокрые ватные брюки, принесенные с улицы. После этого
начали ее допрашивать. Переводчик несколько раз спрашивал: "Откуда ты, как
тебя зовут?" Но она ни единого слова не произнесла. Больше ей никаких
вопросов не задавали. Брюки, принесенные ей, она надеть сама не могла, так
как ноги у нее были отморожены и стоять на ногах она не могла... Надевала
брюки она сидя, при помощи одного офицера, другие же офицеры кричали на нее:
"Быстрее одевайся!.."
После этого в 10 часов 30 минут утра ее вывели на улицу к
приготовленной заранее виселице... Вокруг нее шла большая толпа пеших и
конных немцев, который направлялись к виселице. У виселицы уже собралось
много немцев и гражданских. Как только вывели ее из дома, то ей повесили на
шею фанерную табличку с надписью: "Поджигатель домов". Написано было
по-русски, и по-немецки...
От дома до виселицы она шла ровно, гордо, с поднятой головой. Когда
привели ее к виселице, то офицер скомандовал расширить круг зрителей. После
этого стали ее фотографировать. Фотографировали ее с трех сторон: спереди, с
боку, на котором висела сумка с горючей жидкостью, и сзади (каждый раз ее
поворачивали).
В момент съемки она произнесла следующие фразы: "Граждане! Вы не
стойте, не смотрите. Надо помогать воевать Красной Армии. Это моя смерть -
это мое достижение".
Один офицер за эти слова замахнулся на нее кулаком и хотел ударить,
другие закричали. Но она продолжала говорить: "Товарищи! Победа будет за
нами". Обращаясь к немецким солдатам, она сказала: "Немецкие солдаты! Пока
не поздно, сдавайтесь в плен!"
Офицер злобно заорал: "Рус!.." Но она опять продолжала говорить:
"Советский Союз непобедим и не будет побежден!" Затем поставили под веревку
деревянный ящик. Она без всякой команды сама поднялась на ящик. Немец стал
надевать ей на шею петлю. Она успела еще произнести:
"Сколько нас ни вешайте, но всех не перевешаете! Нас 170 миллионов. За
меня вам товарищи отомстят!"
Это она произнесла уже с петлей на шее. Она схватила петлю рукой,
хотела еще что-то сказать, но солдат ударил ее по рукам и выбил из-под ног
ящик. Народ, присутствовавший здесь, и солдаты разошлись.
Отредактировано ppk (2010-09-13 17:51:43)
На гравюре изображен расстрел смоленского помещика, подполковника в отставке
Павела Ивановича Энгельгардта - организатора и предводителя одного из первых
партизанских отрядов в войне 1812-ого года.
Энгельгардт вместе с другим героем, Шубиным, стал и первой жертвой мести
французов. Император Александр I обеспечил его семью ежегодной пенсией.
p.s. босоногая селянка из поместья Павела Ивановича оправдывает появление
этой гравюры у нас на форуме.
ppk - спасибо, хорошая студийная фотка, но честно говоря - если б Вы не показали, я бы и не заметил
Честно говоря, хотелось бы чего то более явного - может с компьютерных игр, что то типа "Ред алерт" - точно где то раньше видел, на как всегда - как нужно, не найдешь
Отредактировано ppk (2011-08-19 09:11:01)
Маленькие солдаты победы
Отрывок из работы Дарьи Хороших, учащейся 10 «А» класса школы № 2 г. Усть-Илимска
Опубликовано в газете Копейка, 07.05.2010
Героиня моего рассказа Лидия Дмитриевна Иванова пережила войну в деревне Никитаево Тулунского района, о чем впоследствии написала в автобиографической книге «Богом спасенные».
Еще до войны мир показался ребенку жестоким и несправедливым. Когда Лиде было 4 года, репрессировали ее отца, Дмитрия Яковлевича. Через 50 лет семья узнает о его реабилитации. А тогда они встречали войну как члены семьи врага народа. Пятеро малолетних детей, мать-инвалид, которую в колхоз не приняли... Как выживали они в военное лихолетье? В детстве у Лиды не было игрушек. Но старшие члены семьи всегда старались чем-нибудь ее порадовать: то букетик подснежников подарят, то веточки с плодами черемухи. Братья из осиновых поленьев вырезали кукол. Этим мелочам дети войны были рады. Приходилось довольствоваться самым малым.
Голод и холод преследовали их все эти годы. Спасались все вместе, отчаянно.
Лидия Дмитриевна вспоминает об этом так: «...Двенадцатилетний Вася на салазках привозил дрова из леса. Санки, топор, веревка — все его снаряжение. В лесу он откалывал от пеньков щепки. Взрослые наказывали привезти смоляных дров: от них было жару больше. Как могли спасались от голода. Весной ходили в поле, искали вытаявшую мерзлую картошку. Летом собирали грибы и ягоды». Лидия Дмитриевна рассказывает, как с сестрой собирали степные саранки: «Взяв топор, Надя и я босиком отправились на добычу по знакомой тропинке. С четырех сторон у основания стебля надрубали почву, из глубины вынимали луковицу, а квадратик земли вставляли в полученную ямку. Собрав лукошко, мы сели отдохнуть, а съев по две луковицы, задремали. Проснулись от сильной грозы. Переждать решили в дупле старой березы. После того как гроза стихла, выглянуло солнышко, мы отправились домой. Сварили похлебку, все наелись и похвалили нас за труд».
Все заботились друг о друге, все вместе — о маме. Старший брат Лидии Дмитриевны, 13-летний Николай, придумал историю с письмом от отца, которое якобы он прислал. Отец обещал вернуться на Пасху. Так дети сохраняли жизнь матери, которая совсем упала духом и даже попыталась однажды свести счеты с жизнью.
Поддерживали чем могли соседи. Лидия Дмитриевна вспоминает о подарках деревенского мальчишки в стихах: «Вдруг на сельскую дорогу Слева выехал фургон, Аккуратно, до предела Подсолнухами нагружен. На возу сидел подросток, Деревенский паренек, Он огромнейший подсолнух Лиде сбросил на песок».
Односельчане в годы войны поддерживали голодных детей — кто картофелинами, кто куском хлеба, кто пирожком. Так и выживали. И только в 1948 году Лидия смогла съесть сразу буханку хлеба — за всю войну, и увидеть булку целиком приходилось очень редко.
В семье Емельяненко радовались редким вечерам, проведенным всей семьей в тепло натопленной избе, пересказывая друг другу радионовости, прочитанные сказки, рассказы. Если гасла лампа, они не унывали и, оставшись в темноте, начинали петь песни, сочинять четверостишия, частушки, загадывали загадки.
Посылки на фронт — первый посильный вклад детей в борьбу с немцами. «На летние каникулы нам давали задание: собрать и насушить не менее килограмма плодов шиповника, вырастить чеснок. Кто мог, вязали носки или варежки, и в начале сентября школа отправляла на фронт посылки, куда обязательно клали и собранные весной и высушенные березовые почки. Фронтовикам дети писали письма с пожеланиями сохранить свои жизни». Дети использовали любую возможность, чтобы устроиться на работу. «Прихожу я домой из школы, и тут брат меня просит написать справку, — рассказывает Лидия Дмитриевна. — Пока я выводила предложение о том, что ему исполнилось 14 лет (на самом деле ему было 13), Вася с другом разрезали небольшую картофелину, вывели химическим карандашом по окружности название сельсовета. Этой «печатью» заверили написанную мною справку. По ней Вася был принят в Черемховское училище на трехгодичное обучение по специальности «Помощник машиниста поезда». На каникулы он приезжал и привозил свой месячный паек, чем нас подкармливал».
В их семье было взаимопонимание, каждый знал, что нужно не только самому выжить, но и семью поддержать.
« ...И потекла наша босая жизнь. В лес за саранками, грибами, ягодами — босиком, — читаю в книге Лидии Дмитриевны. — В лес за сучками в летнее время, чтобы в ограде на таганке готовить скудную пищу, — босиком. В школу в сентябре-октябре — босиком. В Тулун на рынок, чтобы продать собранные ягоды, тоже босиком. Даже в приемную комиссию Тулунского педучилища по окончании семилетки я вошла босиком, держа свои документы в руках. Осенью, когда вставала река, весной, в разлив реки, по ее ледяным заберегам я пробиралась босиком — берегла обувь. И так из года в год...»
В 1943 году на школу, где училась маленькая Лида, выделили валенки для поощрения отличников. Лида была первым кандидатом на получение этой награды. Вот здесь-то и вспомнили, что она из семьи врага народа, поэтому валенки отдали девочке, у которой отец служил на фронте. Но и здесь Лида не озлобилась. Нужно заметить, что ее старший брат Николай воевал, а старшая сестра Дуся за ударный труд в колхозе в годы войны получила медаль.
Сейчас я могу только удивляться, как в этих людях осталось все самое лучшее, что может быть в человеке: доброта, забота, любовь к земле, желание учиться, стремление помочь стране в трудную минуту, вера в победу. Может быть, это и есть патриотизм? О нем теперь говорят много. А смогу ли я остаться без привычных мне вещей, без вкусной еды, босиком? Участники войны, люди ратного и мирного труда сделали все, чтобы не повторились ужасы войны, чтобы жизнь детей была наполнена ожиданием радости, а не тревогой.
Воспоминания о своем военном детстве Лидия Дмитриевна хранила в душе, а потом издала автобиографическую книгу «Богом спасенные». Мне довелось не только прочитать книгу Лидии Дмитриевны. Из нее я составила свое представление о жизни детей в тылу. Я бы их назвала иначе: маленькие солдаты победы.
"Папа, убей немца!" Такие надписи, сделанные детской рукой, очень часто встречались на домах в освобождённых сёлах. Снято 25.6.1943 (Г.Санько, Воронежский фронт). Фото приведено в газете "Аргументы и факты".
Отредактировано Михаил (2010-11-28 20:00:41)
россия глазами немецких солдат
мое мнение - редактировать сообщения можно только с разрешения автора.
а без разрешения - только банить.
Отредактировано genby007 (2010-12-30 21:26:07)
вот чесссно - не уверен, что этот пост не хамский.
Хороший исторический пост, правда было уже.
и еще раз - мое мнение - редактировать сообщения можно только с разрешения автора.
а без разрешения - только банить.
Отредактировано genby007 (2010-12-30 21:27:55)
вот чесссно - не уверен, что этот пост не хамский.
Хороший исторический пост, правда было уже.
Прошу пардону
Великая Отечественная: война продолжается
Райдо Витич
Из писем немецким солдатам:
Фрида Пульц из Гюльце солдату Отто Треску, 6 рота, 4 полка, 32 немецкой пехотной дивизии:
"...Здесь в среду опять похоронили двоих русских. Их здесь уже погребено пять, а еще двое при смерти. Да и что им жить, следовало бы их перебить..."
От матери обер-ефрейтора 405 полка, 121 пехотной дивизии:
"Вчера к нам прибежала Анна-Лиза. Она сильно озлоблена. У них в свинарнике повесилась русская девка. Наши работницы-польки говорили, что она все время ругала русскую, била. Она прибыла сюда в апреле и все время ходила в слезах. Покончила с собой, наверное, в минуту отчаянья. Мы успокаивали фрау Анну-Лизу как могли. Можно ведь за недорогую цену приобрести другую русскую работницу".
"У нас теперь работает украинская девка, лет девятнадцати. Будь спокоен, я заставлю ее поворачиваться. В воскресенье еще 20 русских в деревню прибудет. Возьму себе несколько штук"...
"Получила от тебя 100 марок и тут же отдала их твоей матери. Пусть купит пленных, это сейчас не так дорого".
"Много русских женщин и девушек работают на фабриках "Астра Верке". Их заставляют работать по 14 и более часов в день. Зарплаты они, конечно же, не получают. На работу, с работы ходят под конвоем. Русские настолько переутомлены, что буквально валятся с ног. Им часто попадает от охраны плетьми. Пожаловаться на охрану и скверную пищу они не имеют права. Моя соседка на днях приобрела себе работницу. Она внесла в кассу деньги, и ей предоставили возможность выбрать любую из пригнанных сюда женщин по вкусу".
Из писем тех, кому не удалось избежать объятий "добродушных" немецких бюргеров:
8 октября 1942г.
"Мамочка, погода здесь плохая. Все время идут дожди. Я хожу босая, потому что обуви у меня нет. Хожу, как нищая. Хлеб получаем два раза в день по 100 грамм. Работаем 12 часов в день. Кроме завода и бараков ничего не знаем. Как приду, упаду на кровать, наплачусь вдоволь, вас вспоминая.
За короткое время нашей жизни здесь мы все выбились из сил, недоедаем, недосыпаем. В маленькой комнатке нас 16 человек, все украинки и я. Приеду, расскажу все. Но вряд ли нам свидеться суждено, потому что зимовать остаемся в летних бараках из досок. При таком питании да без сна и голой да босой не выжить мне. Если можете, не откажите, вышлите чесноку да луку, потому что пища однообразная. У меня уже десна чешутся, цинга начинается".
10 ноября 1942г.
"Наша жизнь, мамочка, хуже, чем у собак. Суп дают такой же зеленый, и его по-прежнему никто не ест. У меня от думок иссох мозг и глаза от слез не видят. Сегодня все 12 часов работали голодные. Но плачь, не плачь, а работать нужно. А какая работа может быть у голодного изо дня в день человека? Немка придет: "Нона, шнеллер, арбайтен!"...
Дорогая мамочка, как мне тяжело без вас. Я не в силах сдержать рыдания. Я от обиды плачу. О, есть еще хуже, еще тяжелее, но я не в силах описать...
Мы уже привыкли к тому, что в два часа ночи открывается дверь, включается свет и полицай кричит "ауфштейн" (встать!). Сразу встаем, выходим во двор, стоим час. Нас начинают считать. Ждем вторую смену, когда их выведут. Замерзаем пока стоим во дворе. Мыслимо ли - почти босые все. А иной раз проливной дождь идет или мороз.
Я просто не в силах все мучения и переживания описать. Мамочка! Я устала!
Прослышала, нас на другой завод переводят. Сейчас работаем вместе с сербами, французами и украинцами.
Мамочка, если можно, вышлите, пожалуйста, лука и чеснока. У меня цинга. Не откажите в моей просьбе"
Отредактировано ppk (2011-02-18 11:08:27)
что-то я не понял.
у нас что, во время войны была почтовая связь с германией?
что-то я не понял.
у нас что, во время войны была почтовая связь с германией?
Действовала почтовая связь между Рейхом и "Восточными территориями" (Ostgebiete).
Отредактировано ppk (2011-02-18 14:53:39)
Фото времён войны во Вьетнаме.
На заднем плане - результаты применения американцами напалма.
знакомая фотография. в советской прессе печаталась часто. за эту фотографию вьетнамский фотограф получил пулицеровскую премию.
на самом деле, было две фотографии. вторая была снята несколькими минутами позже.
вот она
в нашей прессе, по понятным причинам, не печаталась.
ожоги, полученные девочкой, по утверждению врачей были несовместииы с жизнью, но она выжила. перенесла кучу пластических операций.
училась на кубе, где и вышла замуж.
в 90-х вместе с мужем получили политическое убежище в канаде - сбежали с самолета на транзитном рейсе.
сейчас там и живет, работает послом доброй воли при оон.
зовут ким фук.
все путем, ребята, не парьтесь
знакомая фотография. в советской прессе печаталась часто. за эту фотографию вьетнамский фотограф получил пулицеровскую премию.
на самом деле, было две фотографии. вторая была снята несколькими минутами позже.
вот онав нашей прессе, по понятным причинам, не печаталась.
ожоги, полученные девочкой, по утверждению врачей были несовместииы с жизнью, но она выжила. перенесла кучу пластических операций.
училась на кубе, где и вышла замуж.
в 90-х вместе с мужем получили политическое убежище в канаде - сбежали с самолета на транзитном рейсе.
сейчас там и живет, работает послом доброй воли при оон.
зовут ким фук.
Хорошее дополнение. Спасибо!
Деревенские дети во время войны 1941 - 1945.
Судя по погонам у советских военных - не раньше 1943 года.
Отредактировано wolsung (2011-05-05 18:33:48)
Отредактировано любитель (2011-05-09 01:04:41)
Может быть, не совсем в тему, но всё же:
Николай Дмитриев. Безымянное стихотворение, опубликованное в сборнике "Парус" за 1985 год:
Тихо кружится звёздная сфера,
Светит млечная пыль на сосне,
"Разворачивай пушку, холера!" -
Это батька воюет во сне.
На земле, под разрывами шаткой,
Обругав по-российски ребят,
Он в последнюю сорокапятку
Досылает последний снаряд.
На полу мои ноги босые -
Вот бы мне в этот сон, в этот бой!
Вдруг всё это отец не осилит,
Не вернётся оттуда живой?!
Написано в 1975 году.
Позволю себе отвлечься от событий 20 века и перенестись во вторую половину 18-го.
Не знаю, куда лучше - сюда или в "босоногие народы в прошлом".
С одной стороны, дело происходит на войне.
С другой - люди босиком не потому что война, а потому что жарко.
Нашёл цикл рисунков, посвящённых восстанию рабов-негров в Суринаме - голландской колонии в Южной Америке 1772-1777 гг.
(Точнее, не самих рисунков, а гравюр на их основании).
=================
Повстанцы - так называемые "мароны" - прославились дикими грабежами и насилиями - не только по отношению к белым, но и к сохранившим верность рабам (а таких было немало).
Те, понятно, отвечали тем же самым.
Автор рисунков - Джон Габриэль Стидман (John Gabriel Stedman), капитан голландской армии, участвовал в подавлении восстания. Он оставил "Описание пятилетней экспедиции против восставших негров в Суринаме" (The Narrative of a Five Years Expedition against the Revolted Negroes of Surinam )
и собственные иллюстрации к ним.
Просто рисунок на отвлечённые темы.
Аллегория : Европа, Африка и Америка
Кто жил в Суринаме ?
Индейцы
Эти в войне не участвовали.
Женщина племени араваков
Индейцы Карибского моря
Негры-рабы
Семья негров-рабов
Группа негров, привезённых в рабство из Африки
Рабыня-квартеронка (негритянка на четверть, как Пушкин или рабыня Изаура)
Джоанна, рабыня и любовница Стидмана
Ну и, понятно, голландские колонисты.
Отредактировано wolsung (2011-05-10 18:05:50)
Продолжаю.
Почему восстали ?
Потому что белые поступали с рабами вот так
Кто восстал ?
Например, вот такие парни, как этот негр - повстанец ("марон")
Кто давил восстание ?
Это были не суть регулярные войска, а добровольцы-волонтёры из Европы (к ним относился и сам Стидман) и освобождённые для этой цели рабы.
Такие, как этот негр-солдат
С рабами, восставшими рабами, освобождёнными рабами в принципе всё понятно. Как ходили босиком, так и продолжали.
Но, судя по рисункам Стидмана, белые в тропическую жару тоже предпочитали обходиться без обуви.
Например, сам Стидман.
Капитан, имевший под началом несколько сотен человек.
Что уж говорить о простых солдатах ?
На этом рисунке показаны голландцы, нашедшие насаженные на колья черепа лейтананта Леппара и шести его людей.
Ужасы войны
Это, судя по всему, каратели работают
А тут даже непонятно, кто кого казнит : оба негры в одних набедренных повязках.
Такие картины можно было наблюдать с обеих сторон.
Чем закончилось ?
Да ничем. Бегали 5 лет по лесам, резали друг друга.
Потом мароны отошли в труднодоступные леса, где их потомки живут до сих пор.
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B5%...%B3%D1%80%D1%8B
=====
Большинство рисунков взято отсюда
http://www.1st-art-gallery.com/John-Gabrie...-paintings.html
Сведения об их авторе и восстании рабов - из Википедии.
http://en.wikipedia.org/wiki/John_Gabriel_Stedman
Отредактировано wolsung (2011-05-10 18:07:46)
Эта фотография на слезу пробила...
Взято с поисково-исторического форума smolbattle.ru, там много страшных военных фотографий, дай Бог, чтобы все это осталось только в прошлом!
Вы здесь » dirtysoles » Общество грязных подошв » Война ...