Второй фронт Иосифа Сталина
Нас вывели из Кировограда в 10 часов утра 1 августа. А в два часа дня в Кировограде уже были немцы. Немцы не спешили, Они занимали очередной город и сколько-то дней наводили свои порядки. А в те дни, когда они двигались, они двигались молниеносно. Были ли позади нас какие-то советские войска - я не знаю. Пальбу мы слышали, но никакие отступающие советские части нас не перегоняли. Правда, шли мы очень быстро.
Все было ослепительно залито солнцем. В полдень оно стало невыносимым. Ведь это Украина, август месяц. Было примерно 35 градусов жары. Шло огромное количество людей, и над этой толпой стояло марево пыли, марево. Дышать было не просто нечем, дышать было невозможно. Так как на совсем небольшом расстоянии друг от друга шли конвоиры и у каждого на поводке овчарка, то помимо воли, независимо от сознания, что этим подставляешь под овчарку кого-то другого, каждый стремился в середину колонны. Каждый. Но мешал конвой. Все время оклики: "Не менять мест! Не меняться!"
В руках у каждого был узел. Несла и я свой. Взяла с собой даже телогрейку. Без телогрейки очень трудно прожить заключенному. Это и подушка, и подстилка, и укрытие - всё. Ведь в подавляющем большинстве тюрем нет ни коек, ни матрацев, ни белья.
Но когда мы по этой жаре прошли 30 километров, я свой узел тихонько положила на обочину. Ничего себе не оставила, ни ниточки. Поняла, что мне уже ничего не донести.
Так же поступило огромное большинство женщин. Но те, кто не бросил свои вещи после первых 30 км, бросили их после 130 км. До места никто ничего не донес.
Когда прошли еще 20 км, я сняла туфли и бросила их. Пошла босиком, Я родилась и выросла на Украине и привыкла ходить босиком. Босиком приятно, легко ходить. Но когда идешь босиком по скошенной стерне...
Когда идешь по стерне, поджимаешь пальцы ног. Но это замедляет шаг. А нас все время торопили, не всегда удавалось поджимать пальцы, и к сотому километру у меня уже ногти начали сползать на ногах.
...
"Как я шла... Как раненые собаки оставляют на снегу окровавленный след, так каждый шаг мой отпечатывался. На подошвах уже ни сантиметра кожи не было. Но мне казалось, что не очень больно - ощущение боли как-то притупилось.
...Нас подвели к вагонам - это были рудовозы. Это такие гигантские деревянные ящики для угля, а сбоку - узенькая лесенка. Но начинается эта лесенка на высоте человеческого роста, так как вагоны стоят на очень высоких рессорах.
Какая женщина могла так поднять ногу, чтобы взобраться на эту лестницу? Никто не мог. Не только я, но даже молодые женщины не могли. И тут конвой озверел. Стали вчетвером у двери вагона и толкали, били:
"Скорей, скорей!" Но когда мы ставили ногу на эту лестницу, то не было сил, чтобы поднять ногу на следующую ступеньку. И даже если нам удавалось подняться до самого верха лестницы, то уже не хватало сил, чтобы спрыгнуть внутрь вагона. Но что делать? Как-то спрыгивали. Прямо на рифленый пол рудовоза.
Отредактировано ppk (2009-09-07 11:01:39)
