Ну, эту-то цитату я как раз и привёл...

Про девушек есть отдельная тема.

Ну, "Спектр" Лукьяненко - фэнтези более чем достойная. 

Вообще то в понятие "литературные герои" всегда входили и герои, и героини, так что эта тема "только для героев-мужчин", понятно далеко не всем.

Павел Владимирович Засодимский. Святочный рассказ "В метель и вьюгу".

"Еще предзнаменование явилось на следующее же утро и обрушилось непосредственно на того же Василису. Раненько, раненько, когда солнышко заслало веселый луч в мрачное подземелье, ведущее с дворика в квартиру Василисы, тот, выглянув, увидал в луче знамение. Оно было бесподобно в сиянии своих тридцати лет, в блеске монист на царственной екатерининской шее, в босых стройных ногах, в колышушейся упругой груди. Зубы видения сверкали, а от ресниц ложилась на щеки лиловая тень.

— Пятьдэсят сегодня, — сказало знамение голосом сирены, указывая на бидон с молоком.

— Что ты, Явдоха? — воскликнул жалобно Василиса, — побойся Бога. Позавчера сорок, вчера сорок пять, сегодня пятьдесят. Ведь этак невозможно.

— Що ж я зроблю? Усе дорого, — ответила сирена, — кажут на базаре, будэ и сто.

Ее зубы вновь сверкнули. На мгновение Василиса забыл и про пятьдесят и про сто, про все забыл и сладкий и дерзкий холод прошел у него в животе. Сладкий холод, который проходил каждый раз по животу Василисы, как только появлялось перед ним прекрасное видение в солнечном луче. (Василиса вставал раньше своей супруги). Про все забыл, почему-то представил себе поляну в лесу, хвойный дух. Эх, эх…

— Смотри, Явдоха, — сказал Василиса, облизывая губы и кося глазами (не вышла бы жена), — уж очень вы распустились с этой революцией. Смотри, выучат вас немцы. «Хлопнуть или не хлопнуть ее по плечу», подумал мучительно Василиса и не решился.

Широкая лента алебастрового молока упала и запенилась в кувшине.

— Чи воны нас выучуть, чи мы их разучимо, — вдруг ответило знамение, сверкнуло, сверкнуло, прогремело бидоном, качнуло коромыслом, и, как луч в луче, стало подниматься из подземелья в солнечный дворик. «Н-ноги-то — а-ах!!» застонало в голове у Василисы.

В это мгновение донесся голос супруги и повернувшись, Василиса столкнулся с ней.

— С кем это ты? — быстро швырнув глазом вверх, спросила супруга.

— С Явдохой, — равнодушно ответил Василиса, — представь себе, молоко сегодня пятьдесят.

— К-как? — воскликнула Ванда Михайловна. — Это безобразие! Какая наглость! Мужики совершенно взбесились… Явдоха! Явдоха! — закричала она, высовываясь в окошко, — Явдоха!

Но видение исчезло и не возвращалось."

(с) М.А. Булгаков. "Белая гвардия".

Отредактировано Пилигрим (2023-09-25 01:36:21)

Не надо ничего удалять.
Хорошую вещь и ещё раз вспомнить не грех.

За иллюстрацию - отдельное спасибо !

Рассказ советского писателя-фантаста Дмитрия Биленкина "Здесь водятся проволоки".

...Горин двинулся к рытвинам и буграм, чтобы обстоятельно во всем разобраться, но не успел он ступить за черту бурьяна, как услышал позади себя крик.
— Дяденька, не ходите туда! Не надо!
Он в недоумении обернулся. От купы древолистов спешила тоненькая, как стебелек, девочка; ее светлая, в облачке волос, головка шариком одуванчика катилась над гущей трав.
— Это почему же мне не ходить туда? — любуясь прелестно разгоряченным лицом девочки, спросил Горин.
— Там водятся проволоки… — с тихой убежденностью проговорила она.
— Проволока, — слегка оторопев, машинально поправил Горин. — «Проволок» нет, так не говорят…
— Есть, — взгляд синих, как земное небо, глаз девочки был тверд и серьезен. — Туда не надо ходить. Просто вы не знаете.
— А остальные знают?
— Мы, дети, знаем.
— Хорошо, хорошо, — согласился Горин, не зная, что и думать. — И как же они выглядят… эти «проволоки»?
— Змейки такие, — коротко вздохнув, девочка повела в воздухе пальцем, — Тоненькие и прыгучие…
— А-а, понятно…
Горин отвернулся, чтобы скрыть улыбку, и посмотрел на пологий, в проплешинах, бугор. На ногах девочки, как он заметил, не было никакой обувки, а это значило многое: дикая местность считается окончательно обжитой тогда, когда ребенок может всюду разгуливать босиком. И змей на этой планете не было. А вот обрывки проволоки тут вполне могли быть, в траве могли скрываться их петли, а чем это не силок для резвой детской ноги? «Здесь водятся проволоки…» Какой точный, если вдуматься, образ!
— Так взрослые, ты говоришь, ничего не знают?
— Не-а, — она досадливо взмахнула рукой, — Я говорила, и Тошка подтвердил, они не поверили.
— Понятно…
«Вот пакость, — рассердился он. — Первая опасность, с которой дети сталкиваются на чужой — чужой! — планете, исходит от… Носом бы ткнуть сюда всех кое-какеров! Мордой бы их в эти самые кучи!»
Однако что происходит?
Он смотрел на девочку, девочку-стебелек, босоногую фантазерку с исцарапанными, как в ее возрасте положено, коленками, и в нем нарастала тревога. Как это понимать? Мир всюду становится таким благоустроенным, что крохотный огрех освоения уже видится чудовищным пятном, но это бы ладно! — дети пугаются каких-то проволочных петель, боятся уже невесть чего. Кем же они тогда вырастут?! А ведь все шло, как надо: главное — забота о человеке, тем более о детях, добро, безопасность, свобода, тут достигнут, казалось, немыслимый прежде прогресс… Вот чем, выходит, все оборачивается!..

Тогда прошу уточнить, тема "Босые литературные герои" охватывает только персонажей мужского пола разных возрастов? А "Образ босоногой девушки в литературе" - соответственно женских? Я не против, просто понятия "герои" и "девушка" я трактую буквально, а описанная в рассказе девочка представляется мне ещё ребёнком, не доросшим до того, чтобы её называли "девушкой".

Софья Прокофьева. "Девочка-свеча"

Наконец незнакомец остановился у высокого дома с золочёными петушками на крыше.
Потом Соль увидела прямо над головой приоткрытое окно. Сильные грубые руки высоко подняли её вверх. Деревянные башмаки свалились с ног. Соль очутилась на широком подоконнике.
– Пройдёшь две комнаты, не сворачивая, потом увидишь зал с колоннами, – услышала она свистящий шёпот незнакомца откуда-то снизу. – Справа будет лестница, слева дверь на улицу. Три раза повернёшь ключ и впустишь меня. Весёлая шуточка. Братец… Только бы старый дурень не позвонил в колокольчик…
Соль бесшумно спрыгнула на пол. Свет, льющийся от её лица, голых коленей и рук осветил богато убранную комнату. Она прошла эту комнату и потом ещё одну. Вот зал с колоннами, лестница, идущая наверх, а вот входная дверь.
Соль повернула ключ, незнакомец снаружи нетерпеливо толкнул дверь. Он воровато оглянулся по сторонам и со всех ног бросился вверх по лестнице.
Девочка сама не знала, что заставило её подняться по ступеням, застеленным алым ковром, вслед за незнакомцем. Её босые ножки ступали бесшумно.
Стоя в дверях, она разглядела большую комнату и широкую постель под балдахином. На постели лежал старый человек, седые волосы разметались по белизне подушки. Соль увидела спокойное доброе лицо, безмятежно закрытые глаза. В изголовье слабо горел ночник, рядом с ним на столике – серебряный колокольчик.
Незнакомец откинул на плечи капюшон и одним движеньем выхватил из складок плаща остро отточенный нож. Мгновение, и он занёс его над спящим стариком.
Дыхание остановилось в груди у Соль. Ей показалось, что когда-то давным-давно она уже видела это оскаленное лицо и руку, крепко сжимающую нож. Да, она уже видела это однажды. Но когда, когда? Она не могла вспомнить.
«Только бы старик не позвонил в колокольчик…» – как молния пронеслось в голове Соль.
В мгновенье ока Соль протянула руку, схватила колокольчик, стоящий на столе, и позвонила что было сил.
Старик вскрикнул и проснулся.
– Мерзавка! – бешено вскрикнул незнакомец, поворачиваясь к девочке.
Никогда Соль не забудет это лицо, полное злобы и растерянности.
В тот же миг в спальню вбежали слуги. Все здоровенные, сильные. Один из них вырвал нож из руки убийцы. Двое других схватили его за руки. Ещё какие-то слуги зажгли яркие свечи в высоких подсвечниках.
– Видно, судьба… Видно, не миновать мне тюряги, и поделом за мои грехи, – прохрипел незнакомец.
Слуги вывели его из комнаты.
Старый хозяин дома сел на постели. Он с удивлением смотрел на худенькую босую девочку с колокольчиком в руке.
– Как тебя зовут, дитя моё? – спросил старик дрогнувшим голосом.
– Соль, – робко ответила девочка.
– Как ты сюда попала, малышка?
– Я просила милостыню, господин. А этот человек схватил меня и сунул к вам в окно. – Чтобы старый хозяин дома не сомневался, Соль вытащила из-за пазухи потёртую шапку.
– Просила милостыню! – почти в отчаянии воскликнул хозяин дома. – Такая нежная, беззащитная. Босая, в лохмотьях. Оставайся у меня, Соль! Дом так велик, ты выберешь любую комнату. Ты ни в чём не будешь нуждаться, у меня нет ни детей, ни внуков. Оставайся у меня!
Соль огляделась. «Какое здесь всё чужое, – подумала Соль. – Мрамор, колонны… Вряд ли мой Волчишко захочет здесь жить. А до леса далеко…»
– Спасибо вам, господин, но я не могу у вас остаться, – смущённо сказала Соль. – У меня есть друг. Только не удивляйтесь, пожалуйста. Понимаете, он – волк. Мы живём в сарае, около леса. Там ему хорошо.
– Странная девочка, странная девочка, – покачал головой хозяин дома, пристально глядя на Соль. – Тогда возьми хоть это. Ведь ради этого приходил тот, кто хотел меня убить!
По знаку хозяина слуги вытащили из-под постели тяжёлый кованый сундучок. Хозяин сам откинул крышку. Сундук был полон золота и драгоценностей.
– Подставляй свою шапку, дитя моё! – старик наклонился и стал пригоршнями кидать туда сверкающие монеты, кольца, золотые цепи.
– Хватит, хватит! – воскликнула Соль. – А то шапка порвётся. Да и вам мало останется. Вы старенький, вам ещё пригодится.
– Этого у меня достаточно, дитя моё, – с неожиданной горечью проговорил старый хозяин дома. – У меня нет того, что есть у тебя: твоей доброты, твоего тепла.
Соль прижала к груди шапку, наполовину полную золотом. Она низко поклонилась хозяину дома.
– Позвольте мне теперь уйти, господин. И спасибо вам. Так много подарков. Вы не должны грустить. У вас такой красивый дом. Вы говорите, что вам мало тепла. Так прикажите пожарче растопить камин.
– Будь счастлива, Соль, дитя доброты, – сказал хозяин дома, и Соль удивилась, как печальна его улыбка. Ей показалось, что слёзы блеснули на его глазах.
«Хорошо, что слуги принесли так много огня и не видно, что я свечусь, – подумала Соль. – Это не всем-то нравится. Ещё подумал бы, что я совсем чудная, сумасшедшая».
Слуги проводили Соль до дверей. Руки ей оттягивала тяжёлая шапка. Она постыдилась искать свои деревянные башмаки и поскорей свернула в переулок, ведущий к Верхнему Городу.