Выдержки из полного интервью. с Дарьей Завьяловой:
- Но ведь ты пыталась справиться с этой проблемой?
- Очень хорошо мне помогало, когда проблемы с ногами только начались, санаторное лечение. Потому, что дело не только в суставах – это профессиональная деформация, я себе это четко представляю. Дело в хрящевой ткани и общей изношенности организма. Кровоснабжение там капитально нарушено. Так вот, когда я прошла пятидневный курс лечения в Белокурихе, то меня там за это время в буквальном смысле поставили на ноги. Уменьшились в размерах вальгусные косточки, я снова танцевала сложные партии… Это было около шести лет назад.
- Тогда ты деньги, видимо, на лечение нашла…
- Ну, тогда мы получали очень неплохие зарплаты, до пятидесяти тысяч и они казались стабильными. Да, такое лечение тоже стоит денег: дневные процедуры, все, их было довольно много, стоили около трёх тысяч в сумме, только за один день - без проживания и питания. Сейчас такой полный курс лечения может стоить около семидесяти тысяч… И месяц времени, в течение которого я не работаю.
Дарья: "А нам предстояли гастроли в Испании. Меня тогда руководство отправило к специалисту знакомому, мне выписали гомеопатических средств на приличную сумму… и все испанские гастроли я сидела на этих уколах. Естественно, они несовместимы с «фуросемидом», который я раньше принимала, и отек приходилось снимать какими-то другими, нелекарственными средствами. В перерывах между спектаклями, я лежала в номере, на аппликаторах Кузнецова - иголках, с ногами, подвешенными вверх и обмотанными солеными полотенцами. По два с половиной, по три часа до спектакля и после… А на улице сорок семь градусов жары, это же Испания! Это казалось каторгой…
После Испании я наконец, все-таки начала подумывать об уходе из театра. Но несчастья продолжались: буквально за несколько дней до танца ведущей партии в очередной постановке я неудачно падаю на улице, рву крестовидную связку коленную; это я так подумала, по ощущениям. Боль была жуткая… Но, когда я пришла в свою «Первую поликлинику», мне там сказали: опухоли нет, диагноз поставить не можем, и вообще вы симулируете и идите, работайте… И вот я с порванной связкой танцевала «Лебединой озеро» и дорвала связку окончательно. Мне брат оплатил дорогой томографический анализ – он и выявил разрыв крестовидной связки".
- В материале "Комсомольской правды" администрация театра утверждает, что ты к ним не обращалась за помощью...
- Я обратилась к руководству как раз после моего вынужденного поста в соцсети ВКонтакте, после этого отчаяния… Мне передали: иди, пиши заявление на перевод, на «каблучковые» партии. И заработная плата у тебя будет без гранта. То есть голый оклад восемь тысяч рублей. И набавка за спектакли – максимум по двести рублей за партию. Даже при нахождении на больничном, но на гранте, я бы получала до пятнадцати тысяч… Выбор был очевиден.
- Даша… но у вас же там коллектив? Там же видели вашу проблему, ваши слезы…
- Никто в коллективе меня не поддержал – роняет Дарья сквозь сцепленные зубы, с которых содрал яркую эмаль злосчастный «фуросемид» - Ничего никто не просил, никаких слов не сказал ободряющих. Мол, это твои проблемы… Посчитали, что я использую своё состояние, чтобы выбить деньги на оплату кредитов. Что я банальная вымогательница… Мне раньше казалось, что у нас такого быть не может. Вообще, у нас много чего говорят и про руководство, и про порядки в театре, но тихо, между собой, в гримерках. Все боятся.