Музей обуви
2009-12-03 12:56:00
Николай Кальченко собрал в своей киевской квартире более 1000 пар обуви и мечтает создать музей, где бы на почетном месте была обувка президента и мэра
Практически у каждого из нас дома есть какие-то коллекции: книг, марок, дисков, пластинок. Но если одним они достались в наследство от дедушек-бабушек, то другие годами собирали их — покупали, меняли, находили... Как известно, в коллекционировании существует своя мода. К примеру, в СССР создавались целые союзы филателистов (собирателей марок). Нынче же народ больше привлекает коллекционирование оружия, монет, медалей, сувениров. Но вряд ли кому-то приходило в голову собирать... обувь. А вот для 69-летнего киевлянина Николая Кальченко это стало смыслом и целью всей жизни. Его коллекции позавидовала бы любая модница. В своей небольшой однокомнатной квартирке в Дарнице он умудрился собрать более тысячи пар туфель, сапог, ботинок, тапок и босоножек — всех времен и народов, размеров и цветов. Словом, магазины с самым богатым ассортиментом "отдыхают".
"САПОЖНИЧАТЬ" НАЧАЛ В 12 ЛЕТ
— Вот видите, эта коллекция уже выселяет меня, — говорит с какой-то горечью в голосе Николай Дмитриевич, встречая нас с фотокором у двери. — Я здесь только ночую... Может, кто-то посчитает меня сумасшедшим, но я хочу удивить мир — имею на то основания. Я вложил сюда столько труда... Ежедневно работаю до 3—4 часов ночи. Ведь у меня закалка послевоенная — нищета.
Пытаемся как-то пробраться вглубь жилища, чтобы пообщаться с его хозяином и рассмотреть обувку. Сандалии да сапоги — везде. Ними забита кухня, ванная, балкон... В прихожей цепляюсь головой о пару женских босоножек, подвешенных на веревочке. Николай Дмитриевич освобождает нам "путь", чтобы можно было пройти в комнату, где творения рук сапожников разместились в несколько ярусов — у стен, на веревках, в серванте за стеклом вместо привычных нам сервизов и даже на... люстре. Глаза разбегаются. Чего здесь только нет! На любой вкус. Туфли и сапоги из модной нынче замши, лаковые и деревянные "стукалки", "остроносые" сабо, популярные прошлым летом, обувь классических форм, шитая бисером, украшенная стразами и аппликацией. И практически все, представьте, в отличном состоянии!
Впрочем, большинство из них попадали в заботливые руки пенсионера порванными, потертыми или помятыми. Оказалось, Кальченко не просто собирает обувь — он ее еще и восстанавливает. "Курс реабилитации" (который проходит на специальных "расправках" — мужской и женской) состоит из мытья, выравнивания, ремонта и окрашивания. Затем каждый башмак набивается бумагой — чтобы придать ему "товарный" вид.
Дело в том, что "сапожничать" юный Коля начал вместе со своими братьями в 12 лет. Ремеслу этому мальчишек никто не обучал. Их отец, которого расстреляли фашисты, был обувным мастером — вот в доме и остались нужные инструменты и приспособления. Ребята освоили сапожное дело самостоятельно. Так Николай зарабатывал на жизнь до 20-ти лет.
— Потом я приехал в Киев, — рассказывает Николай Дмитриевич. — У меня дядя был портным, и я попросил его взять меня на работу, поскольку владел швейной машинкой — полностью шил сапоги. Вскоре я освоил швейное дело — пошел на курсы закройщиков верхней мужской одежды, окончил техникум по специальности "моделирование". Стажировку пришлось проходить у самого Воронина.
СРЕДИ ТЫСЯЧИ ПАР ОБУВИ — НИ ОДНОЙ ПОХОЖЕЙ
Что послужило началом обувной коллекции Кальченко? Его же обувь, которую носил мальчик после войны. Башмаки, даже самые старые, тогда не выбрасывали — как отметил пенсионер, нищета сделала его поколение практичным или, может, даже скупым. Удивительно ли? Босиком в школу ходили...
Подумайте, как сломало психику этого человека "счастливое" босоногое детство 
