Публикация проекта "БосоГорода" на Facebook продолжается! Уже опубликовано два информационных выпуска, вот, например, второй.

Идет очень позитивная оценка этого проекта, например, пишет Майк Ларами, администратор двух босоногих групп в FB: "Great photos,Igor!!!You and your organization have my fullest support!!!Good luck to you and your future endeavours!!"

Проект будет продолжаться. всего мы насчитали 17 "босогородов" (там, где есть онлайновое отражение деятельности). Расскажем о каждом.

Хотела немного сказать Р-Р-Р, потом подумала, что, наверное, это всё же надо сказать самой себе

Поясню: почти все (точнее, процентов 80) фоток - с моих маршрутов. И хоть бы к одной в комментах - что-то про сам маршрут (спасибо, дорогие ДаркВульф и Артемиус )  Наивно надеялась, что всё же там было что-то более ценное и информативное, чем только "погулять босиком". Видно - не сумела... Ну и ладушки, значит, не зря я эту "развлекуху" свернула....

Отредактировано oxana-buk (2012-04-02 14:38:36)

Ой, не в благодарностях же дело , это как раз фигня.
Просто для меня это было скромной попыткой информационного (а отнюдь не эстетического
) проекта - ведь не знаем же мы, москвичи, своего города - факт. А особенно тех его мест, которые хочется "потрогать"

И мест  этих всё меньше. Например, верховья Яузы, где проходил маршрут "Незнакомая Яуза" (вот он весь, кстати: http://vk.com/album-17311062_110740568) в ближайшее время покроют бетонными берегами и будет там "цывилизайция" (

Не стоит извинений, у всех свои цели и они могу не совпадать, это нормально.

Отредактировано oxana-buk (2012-04-02 15:12:02)

Портал "Босиком в России" благодарит своих друзей и партнеров

Управление общественных связей мэрии города Новосибирска
МКУ «Координационный центр «Активный город»
Центр развития добровольчества в городе Новосибирске

Дискуссионный клуб.Тема: «Добровольчество как реализовать свой внутренний потенциал».
27.04.2012г. ул. Станиславского,6, 15-00 – 17-00 (ресурсный центр общественных объединений Ленинского района)

ПРОГРАММА:

15.00 - 15.10 Приветственное слово – Манцурова Наталья Васильевна –начальник отдела поддержки общественных инициатив управления общественных связей мэрии Новосибирска

16.15 – 16.45 НП Социально-культурный проект «Ассоциация Босоногих» Резун Игорь Дмитриевич. "Босопатруль: эффективный мониторинг экологической и санитарной обстановки в городе. Как это делается"

Отредактировано IGOR-REZOON (2012-04-27 10:50:13)

Акция "День знаний в метро" успешно проведена. Группа из 8 активистов ННСКП "Ассоцтация Босоногих" проехала 13 станции новосибирского метро. 8 станциям вручены почетные грамоты летнего рейтинга "Ассоциации" - "Самая чистая", "Самая безопасная", "Самая удобная", "Самая стильная" и т. д.
Пассажирам метро вручено 320 памяток-правил с основанием разрешения ездить в метро босиком.
Информация направлена в СМИ.

Ветка от флуда почищена. Кто знает, тот понял Думаю, вопросов больше нет?

Да. Они - мои глаза и уши. Я попросил их встретиться с наиболее одиозными персонажами нашей тусовки. Особенно ждем петрова и небезызвестного Дока. Юру прошу придти трезвым, и чтоб от него не воняло козлиной смесью пота и пива.

Отредактировано IGOR-REZOON (2012-09-18 17:38:38)

- А это правда, что в вашем городе живёт Неуловимый Джо?
- Есть такой...
- И что, никто не может его поймать?
- А кому он, нахрен нужен?

Глава первая, отрывок. Директор и чиновница.

Царегородская, почти вечный «второй зам» в течение последних десяти лет, уперлась в него большими глазами с мешочками и морщинками. Как будто деревянной рогатиной прижала к этому кожзаму сиденья; потом сложила  белые, безвкусно украшенные перстнями руки на животе и выпалила:
- Хотите, Владимир Владимирович, миллион евро?!

От неожиданности Ковалев поперхнулся. А чиновница  плотоядно ухмыльнулась, показав многочисленные коронки тусклого, словно в музейной витрине, золота. Если это была шутка, то дурацкая; директор вымученно усмехнулся, думая о том, как бы не упустить Спесивцева – и только  повозился на диванчике, поддергивая серые брюки над черными замшевыми штиблетами. Однако похоже – Роза Царегородcкая шутить и не думала… Совсем! Она зачем-то обернулась на запертую дверь, потом поджала блестящие от розовой помады морщинистые губы и грубовато обронила:
- Ну, что язык проглотили? Я же вам русским языком спрашиваю… говорю вам: хотите?
- Ну, хочу. А дадут?
Большие и мутноватые от старости, глаза чиновницы прижимали его к этому диванчику – не убежишь, не вскочишь. Роза Александровна вздохнула и резко подалась на стол, теперь положив руки с хищными ногтями  перед собой. И заговорила, словно бы нехотя, словно Ковалев вынудил ее признаться и рассказывать ему страшные тайны. В кабинете стояла тишина и несколько монотонному голосу чиновницы аккомпанировала только тяжело бьющееся от стекло муха – наверняка такая же черно-фиолетовая и тяжелая, как сама хозяйка кабинета.
- Да расслабьтесь вы! Я ведь не шучу…  пришел нам грант. От это, как его, Совета Европы. Через отдел внешних связей... Европа дает миллион евро, ну, или с хвостиком там, на создание «школы будущего». По финскому какому-то там проекту... Это они так назвали. В-общем,  не школа, а театр. Равноправие, самоуправление, братство – Роза брезгливо поджала губы – Демократия сплошная. И здоровье. Значит, дети и педагоги ходить будут в какой-то хламиде, оценок и дневников не будет, будут гимн школы петь и вообще… Часть этих денег пойдет на ремонт, конечно, на оргтехнику. Ремонт не ниже европейского уровня, сантехника итальянская. Такие вот пироги.

В Ковалеве зрело ощущение подвоха. И вправду немного расслабился, даже развеселился. Спросил, улыбаясь:
- Роза Александровна… я не совсем понял. А что тут при чем? Все-таки у меня частная школа, кот наплакал учеников, мы далеко не звездим, так скажем, в городе. Неужели вы свою «горячую пятерку» лидеров по городу в это не посвятили?!

Чиновница поджала губы. Как-то посерела сразу и принялась стряхивать  несуществующие пылинки с платья.
- Там есть ряд условий – скрипуче сказала она – Ну, гимн и то-се можно понять. Но они, знаете ли, умники ихние, настаивают на абсолютном равенстве детей и… и педагогов, взрослых. Форма такая, как для физкультурников и… и босиком все.
- То есть? – не понял Ковалев – На физкультуре, в смысле?
- Везде! – коротко отрубила Царегородцева – Полы делают специальные, по швейцарской технологии, с подогревом и специальную вентиляцию. И вот, понимаете ли, такое равенство…

До директора начало доходить. Он мысленно представил себе типовую школу, с ее пылью столбом на переменах, с важно рассекающими толпу учителями – крейсерами среди обломков кораблекрушения и все понял.
- То есть вы хотите сказать – тихо переспросил он – Что никто… на такие условия не согласится? Даже за миллион евро?!
- Даже за миллиард! – гневно отрезала чиновница – Да я как скажу кому… вы представляете директора гимназии № 1, заслуженного работника образования, Николая Палыча Второва – в носках там или босиком? Или что, так депутат наш, Дудинцева из 25-го лицея будет ходить?! А первоклашки? Там родители на уши встанут, мало ли у кого здоровье какое…

Ковалев молчал. Стало понятно, почему Царегородцева решила втравить в эту затею его, с его 65 учениками и десятком преподавателей. Началки у него нет, да и школа маленькая – не те площади. Правда, учителя точно такие же, старая гвардия в завучах, а дети… А что «дети»? Дети, как дети. Может, и пройдет. У него вдруг пересохло в горле и он облизал губы. Стало слышно, как в коридоре кто-то лязгает ключами, запирая двери…
- Я… я понял. Дело интересное. Ну, а если… то есть я согласен.
И тут он понял, почему все-таки именно он. «Тортилла» оскалилась. И сразу понизила голос, который и так вряд ли бы вылетел отсюда, из угла кабинета, загороженного сейфом и шкафом...

Отредактировано IGOR-REZOON (2012-11-09 22:18:18)

Глава первая, отрывок. Таня Арнольди и Тамара Литвиненко.

Таня кивнула небрежно и пошла от машины; в этот момент ее окликнули: «Арнольди! Таня… Здравствуй».
Она обернулась. Ее нагоняла – точнее, уже почти нагнала, за короткое кокетничание у «мерса», высокая худая женщина. Тамара Семеновна Литвиненко, литераторша; среди всех учителей она выделялась осиной талией, огненно-рыжими волосами, уложенными в прическу, которую какой-то остряк назвал «вертолет»; впрочем, из-за выдающейся вперед челюсти и острого,  словно сотканного из одних треугольников, лица, другие дали словеснице обидное прозвище «Крокодил Данди».

В школе она ходила чаще всего в невзрачных, коричневых или темно-серых  платьях, а порой и в таких же юбках с жакетами – да в черных водолазках, невзрачных и пахнущих сигаретным дымом – она курила. А тут Таня увидела учительницу в клетчатой широкой юбке, ярком вязаном кардигане и поверх этого – в желтой куртке из тонкой материи. На ногах, под леггинсами, чернели «лодочки». Учительница поравнялась с девушкой, улыбнулась; переложила в другую руку какие-то свертки – видно только что из магазина и спросила:
- Ты куда? Гуляешь?
- Гуляла. В лесу - ак можно небрежнее ответила девушка.
Женщина с интересом посмотрела на ее голые пятки. Не стала ни ужасаться, ни сочувствовать, просто улыбнулась:
- А земля теплая?
- Да нормально! – Таня даже повернулась перед ней на пятках, забавно шаркнув.
И вспомнила, что волосы ее растрепаны, и местами мокры, что на боку кофта все же разорвана немного, а на лодыжке кровоподтек – след от пинка Мульпямяэ. Но учительница словно бы не замечала всех этих разрушений. Она снова переложила пакеты и сообщила:
- А я вот к племяннику иду… Давно не была. Подарков накупила – целую кучу.
- Давайте, я помогу… Давайте вот это вот сюда.
- А нам по пути? Мне к дому за церковью.
- Ну, и мне рядом.
Девушка  решительно забрала у Тамары Семеновны несколько пакетов; у той освободились руки. И тут произошло нечто совсем неожиданное. Посмотрев еще раз на ноги Тани, учительница вдруг азартно сказала:
- Ох, как ты вкусно идешь! Давай и я тоже…
Таня не успела ничего сказать, как женщина скинула свои лодочки и встала босыми ногами на тротуар – а потом запросто засунула туфли в сумку на плече, в самый край – и они торчали оттуда кремовыми гладкими концами.
- Ну что, пошли…

Таня не верила своим глазам. Ну, с ней-то понятно, а вот Литвиненко… Ей-то зачем?! Надо же – шлепает босиком, в своих леггинсах черных, в куртке, как ни в чем не бывало.  И, как заметила Таня, тоже страдает  из-за обуви: красные отметины мозолей темнели на каждом пальце, а мизинец и вовсе оказался рубиновыми.
- А вы-то зачем разулись? – с трудом проговорила она, идя рядом.
- Я? – Литвиненко даже удивилась – Ну, приятно… Ты же сама сказала.
- Ну я типа «молодежь». А вы – Таня запнулась – вы эта… солидная женщина. Пальцем же показывать будут.
- Ну, и пусть показывают. Эх, Таня, если жить все время серьезно, можно с тоски умереть…
Она рассмеялась.
- А давай, мы тоже пальцем показывать будем? Ну, почти…
- Ну, не знаю. В кого?
- Да вон, хотя бы…

Парочка – белокурая пышная девица и парень с мобильником, сидели на лавочке у подъезда; первой Таню и Литвиненко заметила девица, стала дергать своего кавалера за рукав. Он очнулся, вытаращился на них... и тут же навел камеру мобильника, стал лихорадочно жать на кнопки.
- Снимает – заметила Таня – Вечером на Ю-Туб выложит…
- В Интернет, что ли? Вот ему… - и Татьяна Семеновна показала парню язык.
Вышло это так озорно и неожиданно, что Таня прыснула, а парень выронил мобильник на колени.
- Ну, выложит… - беззаботно проговорила медленно шагающая учительница – Мы же с тобой, прости, не без трусов идем.
- Ну все равно. Как-то неприлично… Или непривычно.
- Первый раз всегда непривычно. Ты меньше об этом думай. У тебя все в порядке?
Таня напряглась, сьежилась. Нет, чем-то она себя выдала. Взяла себя в руки и мотнула головой.
- Нет. В смысле - все нормально.
И, чтобы переменить тему, тут же спросила:
- А что  вы племяннику купили? Он взрослый?
- Нет – почему-то смутилась учительница – восемь лет… Вундеркинд, во второй класс пошел. Ну вот, что обычно пацанам покупают? Железную дорогу, машинку радиоуправляемую.
- Надо было дивайс купить для компьютера.
- Дивайс?! А что это?
- Ну, это прилада такая… Он, что у вас, за компьютером еще не сидит?
- Не знаю… наверно, нет.
- Отстал от жизни.
В этот момент перед ними возникло препятствие. Эту улицу разрыли в очередной раз, тревожа скелет доисторического водопровода. Тротуар порушили с обеих сторон, посреди проезжей части свалили новые трубы, накидали битого асфальта… А дальше тянулась узкая дорожка, проложенная среди раскисшей грязи, развезенной текущим канализационным люком. Таня посмотрела через улицу: самые брезгливые обходили стройку по опалубке дома на той стороне, передвигаясь медленно и цепляясь за стену, будто альпинисты. Потом девушка посмотрела на женщину; Тамара Семеновна усмехнулась:
- Ну, что, будем ножки жалеть? Или прямо так…
- Давай прямо так – тихо сказала девушка – все равно ведь дома еще горячая есть, помоем…
Литвиненко весело тряхнула «вертолетом», отчего волосы  на миг встали параллельно земле, как лопасти.
- И то верно…
…и отважно влезла ногой в самую-самую глину.

Отредактировано IGOR-REZOON (2012-11-09 22:17:51)

ИНФОРМАЦИОННОЕ СООБЩЕНИЕ от ННСКП "АССОЦИАЦИЯ БОСОНОГИХ"

18.11.12 провели "Зимние Босовыходки" при содействии магазина одухотворенной пищи "ДЖАГАННАТ". Играли в снежки, многие разулись. Фотографировались для открыток и плакатов.

А можно одним файлом - для тех, кто читает с читалок?

полный текст главы

- Вика, что там случилось?
Девушка подняла голову. Стоявший на пригорке и казавшийся бронзовым памятником на фоне неба да сосен, парень был не мне странным и малоприемлемым тут персонажем, чем идиот Крайнев.
Игорь Иванов. «Ботаник». Как сказала бы Варвара Мульпямяэ – «галимый»…

Иванов – худой, нескладный, в очках, которые он торопился снимать вне школы, всегда ходил в сереньком, мышиного цвета костюмчике.  Но сегодня он отчего-то был в китайских джинсах и кожаном пиджачке с заплатками на рукавах – явно не фабричного шитья. В-общем, типичная «заучка», нескладеныш, гадкий утенок и все такое – перешел он из другой школы, по слухам, потому, что его там все лупили, начиная с пятиклассников; а здесь оказался в относительном вакууме только в силу относительно «разреженной» ребячьей атмосферы. Он был просто никому на фиг не нужен… и вот сейчас он стоял сверху, цеплял на худой нос очки, на бледное свое продолговатое лицо и явно готовился что-то предпринять.
Вика с досадой поморщилась. Ну, принесла же нелегкая этого ботана! Сейчас советами замучает… Она дернула плечом, сказала нехотя:
- Да вон… сумка!
Иванов, оставив свой ранец – именно ранец, как у паршивого первоклассника! – спускался вниз. Так же, не щадя одежды; скатился к Ковригиной, посмотрел на повисший на осине предмет, прищурился… И «начал, кряхтя, развязывать шнурки своих «мальчиковых» ботинок.
- Ты на фига это… - нерешительно спросила девушка.
Тот уже разулся. Неуверенно переступал на траве  бледными, как поганка, худыми ступнями с синеватыми прожилками. Потом закатал джинсы до худых коленок.
- Ну, так эта… - проговорил он – Иначе не достать. Ну, там неглубоко.
И ломанулся в воду.

«Там» оказалось действительно «неглубоко» - сначала воду, булькая, дошла ему до колен, а на последнем шаге резво скакнула выше. Он пошатнулся; хватаясь за какие-то кустики, все-таки добрался до ольхи. Снял рюкзак Вики и, держа его на вытянутых руках, как драгоценную ношу, он пошлепал обратно.
«Ботан» - он и есть ботан по жизни. Отдавая девушке рюкзак и отдуваясь, он неловко свалил в воду оба своих ботинка с торчащими их них носками; один, синий, сразу же вывалился и поплыл, влекомый течением, прочь от берега.
Пришлось доставать и ботинки. Один из них вернулся к хозяину с черной тиной.
- Пойдем там, к костру, сушиться… - хмуро сказала Вика.
Однако от костра остались только холодные головешки, впридачу разметанные Крайневым. Иванов молча выжимал оставшийся носок, потом прятал его в пластиковый кулек. Потом, поправив очки, обронил:
- Да не… мне домой надо.
- Ты че, так мокрый и пойдешь? – удивилась Вика, уже собиравшая какие-то веточки.
Иванов – а звали его Игорь! – хлюпнул носом. Потом снова зашуршал пакетом.
- Да так пойду, босиком. Через Студгородок пойду, там недалеко…
Иванов с родителями жил в «низушке» - в старых домах, примыкавших к плотине ГЭС. Насколько Вика знала, и отец и мать у него были такими же «ботаниками» - какими-то там учеными.
Вика с досадой бросила хворост.
- Ну, погнали тогда, чо ждать? – нарочито грубо проговорила она.

Пошли. Сначала по земляной тропинке вверх, до  угрюмых труб теплотрассы, обмотанных, казалось, гнилыми тряпками. Потом по гравийной дорожке.
- А ты чо здесь делал? – спросила Ковригина, грызя спичку; закурить она почему-0то не решалась.
- Да я с ботиком бродил… - смутился Иванов – так, щелкаю природу немного. Ну, так, для себя. А ты?
- Да я так… гуляла!
- А-а… ну, тут вообще здорово. Мне нравится, всегда тихо. Если никто с шашлыками не приедет.
Ковригина внезапно остановилась. Она перед этим несколько минут смотрелся, как эти бледные, какие-то неживые ступни парня переваливаются по гравию – наверняка ему было больновато, но виду не подавал! – и молчала. А сейчас остановилась, стала яростно сдергивать с ног кроссовки и простые мужские носки.
- А ты… зачем?
Он слегка побледнел, это было важно. И с каким-то напряженным вниманием уставился на ее ноги.
- Да я же тоже промочила! – процедила Ковригина с какой-то злостью – вот… идти стремно в мокрых. Все, пошли.

Первые шаги по гравию дались ей с трудом. Вика несколько раз стискивала зубы, чтоб не взвизгнуть. Украдкой посмотрела на свои ноги, потом в сторону Иванова и с удивлением отметила, что они похожи: такие же жилистые и костлявые, и незагорелые… Только ногти у ней, как ни печально, но были подстрижены гораздо небрежнее.
Чтобы скрыть смущение, Вика буркнула «Погоди!», принялась обтряхивать штанины от репьев; потом спросила:
- А ты вообще, по жизни, фотографируешь?
- Ну, немного…
А еще че делаешь?
Теперь уже смутился он.
- Ну… читаю. Фильмы смотрю.
- А… Этот, «Спуск-3» смотрел?
Он поморщился – по бледному лбу пошли складки.
- Нет. Это ерунда голливудская.
- А что смотришь-то тогда?
- Не, ну есть хорошие фильмы. Ну, вот, например… «Константин».
- Это про кого?
- Про императора Константина, который в четвертом веке нашей эры христианство принял… Ну, то есть не про него, а про одного экзорциста.
- Про кого?!
- Экзорциста. Это люди, которые бесов изгоняют.

Они уже поднялись и шли по той самой улице, по которой два часа назад Ковригина спускалась с пивом и Крайневым. Под босые ноги ложился гладкий, чуть пупырчатый асфальт. Вика слушала, как Иванов рассказывал про фильм, потом вдруг тряхнула головой, рассмеялась.
- Ты чего?
- Да я так… Прикинь: шлепаем босиком, как два лоха, да?
- Почему… лоха?: - он покраснел – Это полезно… А у тебя ноги… красивые. Если еще джинсы закатать чуть.
Вика фыркнула:
- Ты думаешь?
- Ну да…
Она все-таки это сделала. И он тоже. На ее взгляд, они все равно смотрелись, как два лоха, но… но отчего-то ей было это приятно. И свобода в ногах – тоже. Неожиданно она ощутила ноздрями не очень приятный запах, исходивший от кроссовок, которые несла в руке и стала торопливо запихивать их в рюкзачок.
- Пойдем на тротуар – предложил Иванов.
Вика изумленно осмотрелась:
- Ты где тут… тротуар увидел?
- А вот эти доски – он показал рукой – и есть тротуар.
- Да ты гонишь!
- не6т. это был такой тротуар, когда этот городок строили. Его мой папа помнит. А сейчас  они просто вросли в землю… Скоро уберут. История.
Он сказал это с какой-то лаской и грустью; девушка послушалась его и перешла на доски. И сразу же ощутила их тепло – их нагрело солнце, они ласкались к голым ногам, прижимались теплым боком. И это ощущение Вике понравилось…

Отредактировано IGOR-REZOON (2012-11-25 16:18:36)