Очень мне понравился этот отрывок из интервью с Матлюбой Алимовой (босоногие роли ее нет смысла напоминать--Сказка о звездном мальчике):хочу поделиться им и с Вами
- Вот так зигзаг: из актрис - в швеи. Согласитесь, Матлюба, по меньшей мере странно.

- Но должна же я чем-то заниматься. Тем более что фильмов у меня сейчас нет.

- У вас лично или в Узбекистане?

- В Узбекистане-то кино есть, но мне там нет применения.

- Отчего же?

- Может быть, в силу того, что я не знаю языка. Хотя я не считаю, что это веская причина.

- Вот это да! Узбекская актриса не знает родного языка?

- Ничего удивительного в этом нет. Во-первых, я не чистая узбечка - только по папе. А во-вторых... Меня в детстве так часто обижали - отсюда и предвзятое отношение к языку.

- Стоп. Кто обижал?

- Мальчики. Им почему-то обязательно нужно было хватануть меня за косы или еще за что-нибудь.

- Может, таким образом они признавались вам в любви?

- Я не знаю, в чем они там признавались. Нужно было быть на моем месте, чтобы почувствовать. А слова так и останутся словами. Их можно по-другому перевернуть и не понять, что было на самом деле. Во всяком случае, в моей памяти осталось, что какие-то оскорбления в детстве я слышала только от мальчиков-узбеков. А может, это и не оскорбления вовсе были. Может, сегодня я приняла бы их за какой-то дикий комплимент... Знаете, я как-то была в Риме, просто шла по улице, а мне без конца сигналили все проезжающие мимо машины. Сначала я думала лишь об одном: как мои ташкентские подруги, переехавшие жить в Италию, предупреждали: "Будь осторожна, там полно проституток. Как бы тебя не приняли за одну из них". И лишь потом я вспомнила: это же Рим! Если сигналят, значит, хотят сказать: "виват!", "привет!", "ты так хороша!"... Может, когда узбекские мальчишки бросались в меня камнями и дергали за волосы, они тем самым тоже хотели выразить свое восхищение. Я не знаю... Кстати, мне потом объясняли, что зря я так уж разобиделась. Действительно, по узбекским обычаям такого рода грубые "ухаживания" и есть комплимент. А я, балда деревянная, ничего не поняла. Как не понимала и отца...

- Он был груб?

- Нет, у нас это в порядке вещей, а для европейского человека - дикость... Не скажу, что я - человек европейский. Но училась в простой советской школе, не национальной, поэтому какие-то моменты в детстве меня просто сшибали. Особенно его грубость по отношению к маме.

- Но узбекские девушки наверняка воспринимают это как должное и становятся примерными женами.

- Нет, все равно возмущаются. А кроме того, моя мама ведь не узбечка. У нее столько всего намешено: есть русская кровь, грузинская, немецкая, польская... А фамилия - Эпельмахова. Мама сейчас живет в Твери, и среди 450 тысяч жителей второй такой фамилии нет. На самом же деле фамилия дедушки звучала: Епельмахов. Но поскольку некоторые находили в ней нехорошее созвучие и переворачивали на дурной манер, дедушка немного ее переделал.

- А цыганских корней у вас случайно нет?

- Нет. Но вы знаете, одно время я и сама засомневалась - даже маму заставила покопаться в своей родословной. Но я думаю, что цыгане - это не кровь, а отношение к жизни, к миру. Глобальное понятие.

- После роли Насти в "Цыгане" вы для них, наверное, стали актрисой №1. Ну разве что после Светланы Тома.

- Ой, да. Когда я видела на улице цыган, сразу переходила на другую сторону улицы. Сказать, что они меня полюбили - ничего не сказать. Цыгане меня своей считали. Так и говорили: "Настя, ты наша". Надо хорошо знать эту нацию, чтобы понять: такие слова дорогого стоят. Цыгане чужаков не признают и своими просто так не называют. Вот Алексей Владимирович Баталов, у которого я училась во ВГИКе, - единственный человек, с которым живет цыганка. Для цыганской женщины мужчины другой национальности - табу. Нет, погулять она может. Как они говорят: хоть три дня, но мы с тобой муж и жена. Но жить вместе и рожать детей - только с цыганом. И единственный человек, который, не будучи цыганом, был признан этими людьми, - это Баталов. Но Алексей Владимирович вообще целого табора стоит.

- Давайте помечтаем. Допустим, вам предлагают сняться в "Цыгане-3" - сейчас ведь ностальгия в моде, - согласились бы?

- Не знаю. Александра Исааковича Бланка, режиссера картины, уже нет. Да и не нужно это. Есть вещи, к которым лучше не прикасаться. Сделано все. Уже на вторую-то часть актеры неохотно собирались. Народ ведь в письмах просил, чтобы досняли всего одну серию, а фильм растянули еще на четыре. Всеобщего братства, как это могло показаться, на съемочной площадке не было и в помине. Клара Лучко держалась ближе к режиссерам. Михай Волонтир приехал на съемки со своей женой и все свободное время проводил с ней. Цыгане, разумеется, сами по себе. С Кларой Степановной, например, с тех пор я виделась лишь однажды - в 96-м году в Доме кино. С Волонтиром же - вообще ни разу. Все меня спрашивают: где он, что с ним, а я даже не знаю, что ответить. В Бельцах - говорю.

- О съемках в "Маленьких трагедиях" у вас более приятные воспоминания?

- Я и "Цыгана" с удовольствием вспоминаю. Но "Маленькие трагедии" - это было что-то особенное. Дебют. Я студентка, а со мной на съемочной площадке - Белохвостикова, Калныньш. Ну и Высоцкий, конечно. Представляете: огромный павильон "Мосфильма", работает безумное количество людей, потрясающие декорации, костюмы. Творческий гул - кипит работа. Но стоило Высоцкому только появиться в дверях павильона, как все вдруг начинали говорить исключительно шепотом. Мне об этом никто не говорил - сама заметила. Идет человек, небольшого роста, с роскошным голосом, и говорит всегда в полтона. Но каждое слово слышно. В нем такая мощь была, что мне казалось, будто все в стеночку вжимаются при его появлении и начинают говорить шепотом. Автопилотом - не договариваясь. А я сразу перешла с ним на "ты". Мне и в голову не приходило сказать "вы". И, конечно, все тут же решили, что у нас с Высоцким роман.

- Вам нравилось, что люди так думают?

- Не знаю, но вообще приятного мало. Я-то выросла в Андижане, маленьком городке - девочка нетронутая, чистая. Всей этой каши не знала. Не понимала, что даю повод для сплетен. Как дети, знаете, думают: вот где-то в книжках такое есть, а в жизни быть не может. Я и мысли не допускала, что про нас с Володей могут что-то говорить. Еще перед съемками он пригласил меня на свой концерт. Сам заехал за мной на своем знаменитом "Мерседесе", остановился у "Мосфильмовской". Так гостиница чуть ли не на уши встала. Все из окон повылазили - поглазеть: кто же новая избранница Высоцкого? Через год после съемок, когда Володи уже не стало, меня ловили на "Мосфильме" малознакомые люди и выспрашивали: "Ну ты с ним хоть спала?" "Нет", - говорю. "Ну и дура".

- Последний фильм с вашим участием вышел в 92-м. Это развал Союза спутал актрисе Алимовой все карты?

- Мы все находились в какой-то инерции. Все время в надежде, что завтра, завтра... А завтра растянулось на двенадцать лет, и уже понимаешь, что время упущено. Но я к этому отнеслась философски, посмотрела по сторонам: так, в России происходит то же самое, на Украине, в Грузии... Все страдают одинаково. И почему я должна думать, что достойна первого места, а все остальные, такие-сякие, пусть дома сидят?

- Ну а выход-то какой?

- Я сказала себе, что если сейчас мое время и я имею право на работу в кино, значит, меня найдут где угодно и позовут, как и было раньше. А если не зовут - значит, не ко времени. Значит, я должна остановиться, со стороны посмотреть на себя и решить: что во мне не так. Серьезно говорю: я не страдаю. Если я сейчас не снимаюсь, значит, зачем-то мне это нужно.

- Это все философия, а на практике?

- Я занялась реставрацией национальных ковров, чтобы заработать деньги.

- Честно говоря, слабо представляю себе этот род деятельности.

- Сейчас я вам все объясню. Сначала на домашнем станке из скрученной вручную хлопковой нити ткут полоски шириной по 25 сантиметров. Затем их сшивают. И поверху цветными шелковыми нитями вышивают узоры. Какова моя задача? Когда ковер от древности приходит в негодное состояние, я должна сделать так, чтобы он снова заиграл. Все полоски разъединяю, мою. Там, где вышивка стерлась, - вышиваю заново. Если поистрепалась материя - делаю заплатку. То есть из мертвого создаю живое.

- А вы что, специально для этого записались в кружок кройки и шитья?

- Нет, просто я большая умелица. Вы не поверите, это такая радость, когда из кучи ветхой выцветшей материи, на которую и смотреть-то страшно, удается сделать что-то красивое. Как-то раз я показала пару вещей, отреставрированных мною, своим друзьям-антикварщикам. Они были в восторге. Вот через них-то и пошла информация, что я умею это делать. Постепенно у меня появились постоянные клиенты, заказчики. И ничего удивительного: за свое качество я отвечаю.

- Как в республике отнеслись к тому, что известная актриса переквалифицировалась в реставратора национальных вышивок?

- Я вас уверяю, никому до этого нет дела.

- Как это? Если бы, предположим, Сергей Маковецкий вдруг решил вышивать крестиком, об этом раструбили бы все российские газеты.

- Это в России. А у нас... Я не знаю, на виду ли другие актеры, но чем я занимаюсь, касается только меня и больше никого.

- Но эта работа хоть высокооплачиваемая? Вообще, вы - обеспеченная женщина?

- Ни в коем случае. Почему-то многие думают, что я несметно богата и только по собственной прихоти отказалась от съемок в кино. Это совсем не так. Например, машины у меня никогда не было. Живу я на окраине Ташкента, в самой обыкновенной однокомнатной квартире. И порой боюсь туда кого-то впустить. Даже близкие друзья немного теряются, когда приходят ко мне в гости. У меня, скажем так, не совсем обычная квартира. Есть общепринятый стандарт, который в Узбекистане ассоциируется с благополучием. А я терпеть не могу всякого рода стандарты. Но не стану же я всем объяснять, почему мне не нравится мебель, которая считается у нас приличной. И что старый, столетний ковер у меня в комнате стоит дороже, чем два новых. А всех это шокирует: что же у нее такая рухлядь везде...

- Вы одна живете?

- Одна. Детей у меня нет. Замужем была, но моего первого опыта хватило для того, чтобы не захотеть замуж во второй раз.

- Все было так плохо?

- Начиналось-то все лучше некуда. Выходила замуж я по бешеной, неуемной и, что самое главное, взаимной любви. Познакомились во ВГИКе. Он был студентом режиссерского факультета: наполовину русский, наполовину казах - Мурат Ахметов, сейчас живет в Алма-Ате. Вообще, я его редко вспоминаю - если честно, даже не интересовалась его дальнейшей жизнью... Мурат сильно постарался, чтобы испортить наши отношения. Я - человек преданный, мягкий, и меня надо действительно очень жестоко обидеть, чтобы выпасть из моей жизни навсегда.

- За что вы не смогли его простить?

- Когда человек так преданно, так искренне любит, что перед ним меркнет свет, а его за это предают... Мурат был ревнив. Чудовищно ревнив. Причем абсолютно без повода. Он постоянно во мне сомневался, цеплялся к каждой ерунде, все время пытался уличить в какой-то мнимой измене. Самый невинный мужской взгляд в мою сторону приводил его в бешенство. А мне приходилось оправдываться. Мерзко, унизительно, несправедливо!.. Слава богу, до побоев дело не дошло.

- Но знаете, как говорят: бьет - значит, любит...

- Это если цыгане не бьют, значит, вроде как не любят. Мне это не нравится. Чтобы доказать свою любовь, необязательно лупить. Или как-то унижать, оскорблять... Я понимаю, конечно, труднее подойти и сказать: "Дорогая, я так тебя люблю", - проще дать по морде. Но это гадко...

- Все мужики, в общем, сволочи.

- А все время так получалось. Я была искренна, не врала ни секунды, ждала любви, а оказывалось, все это игра - талантливо сыгранный сюжет из традиционного сценария. Я влюбляюсь в человека, восхищаюсь им на полную катушку. В этом у меня есть что-то цыганское - один раз, но... Шла с открытым сердцем, а в ответ получала одни плевки.

- Неужели всегда так? Ведь бывает...

- Не бывает. Надо быть сильным фантазером, чтобы в это поверить. Я себя презираю за это. Не хочу в это верить, мне противно, но это так. Не потому, что я хотела в этом убедиться, - меня убедили. И сейчас я одна... Но жалеть меня не надо, я не одинока (Матлюба показывает серебряный крестик. - Авт.).

- Вы христианка в мусульманской стране?!

- А что тут странного? У нас в Узбекистане большая православная епархия. Я пришла к вере уже в довольно зрелом возрасте, и это был осознанный выбор. Китайцы, например, считают, что именно к 40 годам человек становится один. И на этом этапе он должен уйти в себя и отыскать то, ради чего он живет. Я, считаю, нашла. Нашла Бога. И научилась органичнее принимать все, что происходит вокруг меня. Даже выглядеть лучше стала.

- Вот с этим точно не поспоришь. Выглядите - просто сногсшибательно. Кого благодарить: родителей или мастерство пластического хирурга?

- Ну вы уж скажете: ни то, ни другое. Я вообще считаю, что чем меньше внимания человек обращает на свою внешность, тем лучше он сохраняется. А там (Матлюба многозначительно поднимает вверх указательный палец. - Авт.) мне никогда не было столько лет. И никогда, наверное, не будет. Еще когда училась во ВГИКе, наблюдая за нашими учителями-женщинами, я пришла к выводу, что у человека со временем его собственная личность отпечатывается на лице. Все - мысли, характер, нрав... У меня в Ташкенте есть один замечательный знакомый, у которого даже в 93 года на лице нет ни одной морщинки. Потому что нечему корежить лицо. Чудесный человек - он никогда не состарится.

- К вам случайно не подходят знакомиться мужчины лет тридцати?

- Вот совсем недавно я с соседскими 17-летними девочками ходила купаться на озеро. Жара в тот день стояла невыносимая. Надела коротенькое прозрачное платье, из-под которого просвечивал купальник, взяла полотенце и пошла. По дороге нас нагнала какая-то машина, оттуда вышли двое молодых ребят. И один из них - прямиком ко мне. "Девчонки, - говорит, - не хотите ли с нами покататься?" Я обернулась, сняла очки. Спрашиваю: "Что?" Парень моментом осекся, пробурчал что-то невнятное и ушел. Мне же скоро пятьдесят стукнет!.. Но все равно было чертовски приятно! А если бы приложила какие-то усилия - могла и познакомиться. Но, во-первых, неинтересно. По себе знаю: до 30 еще нет мозгов - человек еще не "доварился". Можно, конечно, вначале увлечься. Чисто плотски. Но потом ведь все равно придется общаться. Он говорит слово, а я знаю, какое следующее... А это утомляет.

- Вам нравятся мужчины от 50 и старше?..

- Мне нравятся мужчины. Неважно, в каком возрасте.

- Давайте о будущем. Маленькая роль в "Товарище Бойкенжаеве" - это возвращение?

- Не знаю. Ну не могу я подойти к режиссеру, взять его за грудки и сказать: "Эй ты, смотри, вот я!" Была бы молодая, красивая, и то не стала бы этого делать.

- То есть сейчас вернетесь в Узбекистан - и опять за ткацкий станок?

- Я вообще сейчас плохо представляю, чем займусь. Хочу в ближайшее время переехать в Москву. Но понятия не имею, что я там буду делать. И найдется ли мне место. Знаете, когда знакомые рассказывают о столичной жизни, мне уже становится страшно. Пока перееду к сестре, которая давно устроилась в Москве. А там видно будет.

- А терять в Узбекистане нечего?

- Нет, кроме самого Узбекистана.

- Это большая потеря?

- Ну как сказать... Конечно, я выросла на Востоке, он в моей крови. Ведь зачем-то я живу до сих пор в Ташкенте. Непонятно зачем. Я сама себе часто задаю этот вопрос - и не могу ответить. Что-то держит: весна, которая бывает только там, запахи... - все, из чего и складывается человек. Но я рискну. Для чего? Чтобы зарабатывать деньги, только и всего. Потому что у нас их уже вообще не заработаешь. А в Москве, как говорит моя сестра, только жутко бездарный и ленивый человек не может заработать деньги.

- Как говорил Остап Бендер: сколько вам нужно для полного счастья?

- Не бешеное количество, и не в московских понятиях. Пока я не представляю: сколько нужно денег в Москве на месяц? Знаю только, что раньше мне удавалось заработать в Москве за один день больше, чем за год в Ташкенте. Если сейчас я пригожусь, если будет где сниматься - не откажусь. А если мое время все-таки ушло - не стану биться в истерике, кричать: "Ай-ай-ай, почему вы меня забыли?!" Почему-то уверена, что не останусь не у дел. В конце концов поеду в Рим и устроюсь там в какой-нибудь ресторан. Официанткой.

от 08.12.2003