Светлана Дружинина, наша замечательная актриса и режиссер, в свои 83 года с удовольствием ходит босиком по снегу и всех призывает закаляться.
А мне сразу вспоминается фильм "Дело было в Пеньковые", 1957 года, где молодая Светлана смачно ходит и легко бегает босыми ногами по пашне.

Режиссер мне сказал при первой встрече: «Тебя не утвердили. Вызвали мы тебя с условием испытательного срока. Поверь, на эту роль пробовалось много известных актрис. Если ты за 10 дней не поправишься килограммов на восемь, ничего не будет. Забудь про городскую одежду, духи, платье, мыло. У тебя должны потрескаться пятки, а под ногтями нужен чернозем. И самое главное — улови донской говор». С весовой категорией я справилась за неделю. Обрела мощь. Ходила босиком, в маленькой короткой казачьей кофточке, длинной юбке и платке. Вот и весь мой незатейливый костюм. И так два месяца. В общем, спустя десять дней меня не отослали в Москву, все вошло в колею.

На меня раньше смотрели как на гуттаперчевую женщину. Ведь благодаря своим природным данным и занятиям йогой я могла завязаться узлом. Но на съемках зачастую условия были ужасающие. И там я все свое здоровье растеряла. Бывало, что снималась в мороз. На дворе минус 27 градусов, а режиссер говорит: «Ничего, нормально, сегодня всего минус 15!» И я, повинуясь, шла босиком, примерзая к земле. По молодости, глупости никогда не думала о последствиях. А волосы, которых меня практически лишили на съемках! Порой через день перекрашивали, тысячи шпилек втыкали. Да еще краска-то была, одно название которой говорит за себя – пергидроль! Это сейчас актер более бережно относится к себе в профессии, рассчитывая на длинную дистанцию. А мы были на все готовы ради кино. Надо босиком в мороз – пожалуйста, перекраситься в блондинку из брюнетки – пожалуйста. Организму такими «подвигами» я нанесла непоправимый вред. Мы не берегли себя, приносили в жертву кинематографу, а надо бы было поберечься.

Воловикова, очень мощная, серьезная женщина, вдруг мне сказала: Останьтесь, зайдите в соседнюю аудиторию». Ну, думаю, сейчас скажет: «Какое вы имели право вообще переступать порог театрального училища?» Стою. У меня длинная русая коса, платьe из белого муара, сшитое мне мамой на выпускной вечер, туфли на два размера меньше — и от этих туфель мозги мои завязаны узлом.

Вошла Воловикова: «Станьте к стене!» Неужели бить будет?!

А кто это?

Раз тут речь зашла про Анну Семенович...