Палыч написал(а):С принятием Русью христианства наш народ заимствовал и распространённые между христианами других стран греческие и латинские имена. Собственно, славянских имён у нас почти не осталось. Трудно представить, что людям навязывали иностранные имена насильно. Скорее всего, они их принимали добровольно, поскольку приняли новую для себя веру.
Ещё как навязывали! Да, к сожалению, в России куда ни плюнь - все имена либо греческого, либо еврейского, либо латинского происхождения. Я немного увлекаюсь этимологией - наукой о происхождении слов, и как-то мне попалась книга Льва Васильевича Успенского "Слово о словах. Ты и твоё имя" (Лениздат, 1962) - то есть это две книги под одной обложкой. И в книге второй (Часть 2. Ты и твоё имя. Глава 6. Своё - не чужое) говорится: "Жрецы новой веры - священники и монахи - вступили в яростную борьбу с верой старой, язычеством. В такой борьбе все средства хороши. Был придуман очень хитроумный ход: отныне все дети могли получать имена только при посредстве христианской церкви, во время обряда крещения, и конечно уж, только христианские имена, уже принятые в Византии. Именно с этих пор слова "назвать" и "окрестить" стали у нас значить одно и то же.
Первые христиане в Греции и Риме носили вовсе не христианские, а самые обычные языческие - греческие или римские имена. Но потом выработался обычай называть детей обязательно в честь какого-нибудь человека, прославленного христианской церковью, "святого", как говорили тогда. В этом был известный смысл: христиане верили, что после смерти такие угодные богу люди возносились на небо для новой жизни. Став жителями иного мира, они, однако, продолжали заниматься делами грешной земли. Их живо интересовали все здешние дела; оттуда, с неба, они могли помогать одним и наказывать других. Кто же в первую очередь мог рассчитывать на эту "высокую" помощь?
Имя в понимании древних было не простым словом, а совершенно особенным, волшебным. Два человека с одинаковыми именами, по их мнению, были всегда таинственными узами связаны друг с другом. И уж если брат скорее поможет брату, чем постороннему, - думали древние, - так тем более святой постарается выручить из беды своих тёзок. Ну, а уж потом, на досуге, он, возможно, обратит внимание и на других достойных людей.
Правда у этих других тоже могут найтись небесные заступники. Но как же плохо тому, у кого совсем нет тёзки на небе, кого родители-язычники назвали в честь "не того" языческого бога, а то и просто взяли ему вместо имени обыкновенное слово. Кто поддержит его, кто заступится?
Очевидно, получить такое спасительное имя было довольно важно. А чтобы получить его, надо было стать христианином. Очень хитро придуманная ловушка.
И совершенно неожиданно русские люди, став христианами, попали в затруднительное положение. На Руси ещё не могло быть своих святых: святые не могли быть язычниками. Значит, не было и таких русских имён, которые принимала бы христианская церковь. От себя добавлю: получается так, что список допустимых имён пополнялся, пополнялся и вдруг закрылся - новых уже не принимают. Приходилось давать детям, в виде новых талисманов, непонятные, странно звучащие греческие, еврейские или латинские имена, да и взрослых при крещении переименовывать. Это было так непривычно, так не нравилось многим, что вскоре установился довольно странный обычай.
Первой христианкой на Руси была великая княгиня Ольга. Её имя - не христианское, а скандинавское, "варяжское". У них оно звучало "Хельга".
Княгиня крестилась; при этом ей дали новое имя. Поступив под "покровительство" давно умершей матери римского императора Константина, она стала, как и та, называться Еленой, что по-гречески значит "светлая, сияющая".
А теперь загляните в старые святцы. День 24 июля обозначен там как двойной праздник - в память и Елены, и Ольги. Церковь признала святой эту хитрую, жестокую, но очень умную женщину; церковь примирилась даже с тем, что благодаря ей новое, языческое имя попало в христианские святцы. И всё-таки церковь упорно продолжала звать Ольгу "во святом крещении Еленой", напоминая, что, как ни крути, а имя Ольга - не вполне доброкачественное. Святых-то Ольг до этого не было!
Есть среди ваших знакомых такие тётя Оля или тётя Лена, которые справляют свои именины 24 июля? Если есть, вы имеете право звать Олю Леной и наоборот (!), и они не должны обижаться. Но не попадитесь впросак: ежели ваша тётя Лена именинница в марте или в сентябре, то её "небесный шеф" совсем не русская княгиня, а римлянка Елена, которая никогда не была Ольгой; называть эту тётю Лену тётей Олей нет никакого основания. Вот какие сложности!
Случай с Ольгой - не исключение. Внук Ольги-Елены, тот самый Владимир, который ввёл христианство на Руси, получил при крещении имя Василий (по-гречески: "царский"). Но в святцах под 15 (28) июля вы прочтёте: "Равноапостольного великого князя Владимира (Василия), мучеников Кирика, Иулитты, Авудима". Смотрите-ка: трое святых остались каждый при одном имени (они нерусские), а Владимира церковь, даже наградив за заслуги перед нею званием "равноапостольного святого", так сказать, "святого первого ранга", всё же сопровождает оговоркой: "По-христиански-то он Василий, ну да уж ладно!"
Церковь с удовольствием и вовсе отказалась бы от первого, нехристианского, имени, да народ слишком привык к нему и продолжал именовать князя Красное Солнышко по-русски. Приходилось идти на уступки..."
И дальше, в главе 8, называемой "Ономатомахия - война имён", мы читаем:
"В одной старой летописи говорится:
"Первых родов и времён человеци... до некоего времени даяху [то есть давали] детем своим имена, якоже отец или мать отрочати [ребёнка] изволят: или от взора и естества [то есть по виду и природным свойствам дитяти], или от вещи, или от притчи.
Такожде и словене прежде их крещения даяху имена детем своим сице [вот как]: Богдан, Божен, Первой, Второй, Любим и ина такова. Добра же суть и та [то есть: "и эти имена были недурны"]".
До нас дошли довольно выразительные имена древнерусских священников-христиан - языческие, мирские имена: под 1161 годом упоминается поп Лихач, под 1600 годом - Угрюм, под 1608 годом - Шумило.
Хорошенькую троицу составили бы, собравшись вместе, эти трое "батюшек", если представить себе, что имена были даны им "по их естеству"!
Во времена языческой Руси всё шло довольно просто: каждый человек имел данное ему родными понятное имя и спокойно носил его. Но с конца X века дело осложняется. Новорождённых теперь надо называть в честь святых, а святые - все иностранцы.
Даже в 1596 году, через 600 лет после крещения Руси, составитель книги "Алфавит" с грустью писал:
"Нам, словеном, неудобь-ведомы [непонятны] нынешние свои имена, еже что толкуется [то есть "как надо понимать слово"] Андрей, что Василий или Данила...
Аще бо [если] святый - римлянин, то и в святцах имя ему по-римски записано; аще же евреянин, то по-еврейски..."
Русским людям совсем не хотелось называть своих чадушек "неудобь-ведомыми" им, странными кличками. Однако их приходилось принимать: церковь сурово карала за отказ от крещения. Но их по-прежнему тотчас заменяли в быту своими, родными, каждому понятными именами-словами. И за человеком закреплялось на всю его жизнь иной раз оба его имени, а иной - одно, и чаще русское, "мирское". Правда, предки наши были, видимо, людьми покладистыми: и те, и другие имена пестрят в старых документах в самой причудливой смеси.
Но всё же народ ещё явно предпочитал своё чужому. Перебрав все древние документы до XIII века, учёные насчитали в них не более десятка людей, обозначенных только христианскими именами. Это всегда знатнейшие из знатных, князья-рюриковичи. Куда чаще, даже среди высшей знати, встречаются двухымённые люди: их упоминают сразу и под официальным, крёстным, и под домашним, мирским, именем (когда речь идёт о лицах высокопоставленных, мирские имена зовутся "княжими"). Лишь много позднее об этом забыли, и сейчас уже мало кто знает, что с точки зрения церкви не было, например, Владимира Мономаха, прославленного полководца и мудреца. Мономах "во святом крещении" был наречён Феодором; Феодором его и числит церковь.
В первые века христианства даже знатнейшие люди предпочитали не забывать своих мирских имён:
"Преставися, - сообщает под 1113 годом летопись, - князь Михайло, зовомый Святополк..." [Это великий князь киевский (с 1093 года) Святополк II, сын Изяслава Ярославича - не путать со Святополком I Окаянным (980-1019), убившим трёх своих братьев, хотя и этот, Второй, отличался жестокостью.]
"Се аз, великий князь Гавриил, наречённый Всеволод, самодержец Мстиславович..." - гордо начинает грамоту властитель псковский и смоленский.
Это понятно: кто, кроме учёных монахов, мог знать, что имя Михаил значит по-еврейски "богоподобный", что Гавриил - это "божья твердыня". Конечно, он предпочитал такие имена, о смысле которых нет нужды гадать. Даже самые важные "отцы церкви" не гнушались мирскими именами: про митрополита волынского, жившего в XIII веке, сказано, что его звали "Никифором, а прироком - Стани’ло". Слово "прироком" означает тут "по прозвищу", "домашним именем". Ну, а раз уж важного церковного сановника в народе именовали языческим именем, ясно, что оно было милее и понятнее для всех."
Вы знаете, наверное, что русские цари и великие князья перед смертью принимали так называемую "строгую схиму" - пострижение в монахи по какому-то особому обряду. При этом давали новое имя. Считалось, что человек при этом "перерождается", что это совсем новый человек, никак не ответственный за грехи старого. А "новый" нагрешить уже не успеет, так как проживёт не более часа. Удобно, не правда ли? Понятно, что деньгу за это брали немалую. И существовало правило: новое имя должно было начинаться на ту же букву, что и старое.
Так вот, в книге "Ты и твоё имя" сказано, что Бориса Годунова при этом обряде переименовали в Боголепа. "Давая ему новое имя, патриарх, очевидно, был уверен в его законности. Между тем это имя отсутствовало в православных святцах, что и естественно: не могло быть ни грека, ни еврея, ни римлянина с таким именем. В святцах имелось греческое имя Феопрепий, означающее "подобающий, приличествующий богу". Некоторые считают, что его просто перевели уже позднее на русский язык и получили Боголепа. Но это плохое объяснение: ведь имя-то подбирали на ту же букву, что и Борис. И имя Феопрепий никак не могло подойти. Ясно, что церковники пленились богобоязненным смыслом слова "боголеп" и приняли его за христианское имя. Довольно долго так же по ошибке принимали за утверждённое православной церковью имя Богдан.
"Позвольте! - скажете вы. - Как же "принимали"? Как "довольно долго"? Да ведь всем известен крупнейший государственный деятель Украины, гетман Богдан Хмельницкий!"
Представьте себе, церковь не знает человека с таким именем. При крещении будущему гетману было дано совсем другое имя - Зиновий (то есть "живущий по-божески"). Богданом гетмана звал весь народ, но имя это было в глазах церкви "мирским", "языческим". Для церкви гетман навсегда остался Зиновием, и ни в каких святцах вы имени Богдан не найдёте."
Отложив в сторону эту книгу, скажу от себя: как же мне ласкают слух имена наших братьев-славян: болгар, всевозможных югославов, или чехов со словаками! Какой-нибудь Любомир, например, или Светозар! Они не предали своё славянство, а наши предки - предали. И меня это очень угнетает.
<-Увеличить
<-Увеличить
